Динка. Валентина Осеева

руки и притихли. Кисель ели с аппетитом, размешивая его с молоком и сладко причмокивая. Лина с удовольствием смотрела на измазанные киселем курносые лица гостей.

      – Хорош ли кисель-то? – спрашивала она.

      – Хорош! – хором ответили гости.

      – Може, еще принесть?

      – Еще!

      Лина снова наполнила миску.

      К концу обеда глазки у Марьяшки закрываются. Марина относит ее на гамак и возвращается к детям. Надо бы уложить и Васятку, но Васятка стоит перед Динкиным ящиком с игрушками и, запустив туда ручонку, пробует вытащить за ноги куклу.

      – Ну, пускай поиграет, – говорит Марина. – А мы сейчас будем плясать. Кто хочет плясать?

      Плясать хотят все. Пляшут отдельно, пляшут вдвоем и целым кругом. Грушка упирается ладошками в бока и топчется на месте, Динка кружится одна со стулом, но больше всех рвется к танцам Анюта. При первых звуках музыки щеки ее розовеют, глаза блестят и на губах расцветает неожиданная самозабвенная улыбка...

      – Девочки, айдате польку! Айдате польку! – кричит она веселым окрепшим голоском и вытягивает на середину комнаты Мышку.

      Но Мышка все делает невпопад, у нее совсем нет слуха, движения не совпадают с музыкой, и Анюта, стараясь направить девочку, беспомощно повторяет:

      – Слушай музыку, слушай музыку, она же сама ведет!

      – Давай со мной! – предлагает ей Алина.

      Анюта отпускает Мышку и кружится с Алиной. Алина танцует хорошо, но с Анютой ей не сравниться – столько самозабвения и счастья, столько изящества и глубины чувства вкладывает в свои движения Анюта, что Марина, играя, не может оторвать от нее глаз. А Катя удивленно шепчет сестре:

      – Совсем другая девочка! Ты посмотри на нее... Это просто талант!

      – Сейчас я сыграю ей вальс отдельно... – шепотом говорит Марина.

      Анюте играют вальс. Она танцует его одна, но это не вальс, это собственный танец Анюты, в котором расцветает ее душа и, словно вырвавшись на волю из тесной клетки нищенской жизни, ликуя и жалуясь, вызывает у всех слезы... Марина перестает играть, и Анюта останавливается. Она еще не пришла в себя, не спустилась на землю... И никто не смеет подойти к ней...

      – Что это было, мамочка? – громко шепчет Динка. – Что это? У меня так бьется сердце...

      Марина быстрым взглядом окидывает притихших детей и весело ударяет по клавишам.

      – Девочки, айдате польку! – слышится голос Анюты.

      Марина играет польку, венгерку, краковяк, мазурку, она хочет сыграть еще украинский гопак, но на террасе появляется Лина и машет руками:

      – Гости пришли! Гости!

      – Мы пойдем, – говорит Анюта, поспешно собирая детей.

      – Да куда ты? Куда ты? Вы ведь тоже гости! – цепляются за нее Мышка и Дина.

      – Ну, отведи детей, Анюта, а сама приходи назад. Сегодня же воскресенье, твоя мама дома, – говорит девочке Катя.

      – Ладно, – обещает Анюта, – я отпрошусь и приду. – Но девочки с сожалением смотрят ей вслед: они знают, что она уже не придет – Анюта боится чужих людей.

      Глава 17

      Гога-Минога, «гостиный» гость

      За