Фёдор. Виктор Николаевич Горюнов

мы тебе чая нальём бодрящего.

      Деваться было некуда, Федя сел за стол и принял из рук Иленеи кружку с травяным настоем. Родственники пытливым взглядом смотрели за тем, как он делает глоток.

      – Вот видишь,– вступил отец,– уже полегчало.

      – Да,– последовал ответ,– чувствую силушку богатырскую, готов горы свернуть да реки вспять повернуть.

      – Ты бы пивка моего отведывал,– пробасил пивовар,–  так ты бы ещё и луну с неба достал.

      – Спасибо, уже отведал, тёмного, забористого. До сих пор жалею.

      – Когда это ты успел?

      – Да было дело, теперь вот свадьба намечается.

      – Чего?– промычали все, кроме Киры.

      – Да это он так,– поспешила та,– подшучивает.

      – Ничего не подшучиваю. Наклюкался я, а она меня врасплох взяла.

      – Ага,– проревел будущий тесть, наклонившись над юношей и заглядывая ему в глаза,– как по пьяни детей строгать, это запросто! А как за свои поступки отвечать, так кишка тонка!

      – Полно тебе, пап,– попыталась заступиться дочь,– он не…

      – Молчи, дурёха! Вот, что я тебе скажу, молодой человек: либо ты женишься на моей прекрасной дочери, либо попадёшь в тюрьму за изнасилование. Пойдём Кира, время позднее.

      Пивовар с дочкой встали из-за стола и пошли в коридор, Федины родители пошли их провожать, а он так и остался сидеть с отвисшей челюстью, сверкая округлёнными глазами. Ну и дела…

      Арион и Иленея вернулись.

      – Мам, пап, но я…

      – Молчи, Фёдор, ты и так достаточно посрамил нашу фамилию,– громом пронёсся ответ в два голоса.

       Что за… в один миг испортить жизнь! А ещё говорят, что судьбы нет. Отрезком времени, равным горению искры она расставила точки над и, гнусаво смеясь за спиной и сверкая ликующим взглядом. Разве так бывает? Жестокая реальность снова обрушилась на плечи ведьмака со всей своей присущей жестокостью и твёрдостью, не оставляя ни единого шанса на спасение.

      Он лежал на кровати, смотря на чарующую луну томным взглядом без какой-либо радости или восторга. Дуся понимающе смотрела на него сожалеющим взглядом, разделяя горесть и безысходность. А может всё не так плохо? Чего ужасного в жене-тиране? В конце концов, она его любит. Любит богатырской любовью, встречающейся так редко на этой земле. А любовь ли это, или просто одна из разновидностей маразма? Он даже не знал точно, было ли что-нибудь в ту ночь. Чисто теоретически, если он был настолько пьян, то у него бы попросту не хватило той самой мужской силы, что необходима в данной ситуации. Но практически, могло случиться что угодно. Вот и терзай себя вопросами, размышляя о неизвестном. Кира знает наверняка, но она вряд ли признается.

      Сострадающая кошка всё смотрела на хозяина. Его взгляд снова нацелился на два оставшихся орешка, и он потратил по назначению один из них.

      – Город,– раздался в голове тот же мелодичный голос. На этот раз Федя не испугался, наоборот, с интересом съел ещё один орешек,– Опасность.

      Непонятно.