Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016. Коллектив авторов

целлофановых кульков

      Астроном 2

      куда ты смотришь из трубы

      на эту страшную Луну

      и деревянные столбы

      которые как в ту войну

      урчит и свищет соловей

      смеются женщины во сне

      солдаты десяти кровей

      стоят рядами на Луне

      придёт затмение Луны

      солдаты станут не видны

      * * *

      Птицебыки слезятся ночью

      и в стёкла спальные глядят.

      Они летают, но не очень

      и то, когда отводишь взгляд.

      К ним ходят женщины большие

      стремя глазами и без рук,

      простоволосые, босые,

      не для любви, а для разлук.

      * * *

      Где-то ночью книжка плачет,

      очень хочет быть живой.

      Вероятно – это мальчик

      с повреждённой головой.

      И кому он будет нужен,

      если я умру возьму?

      Типа кто обед и ужин

      или денег даст ему?

      Русская литература –

      сумасшедшая жена.

      В позапрошлом вышла, дура,

      из девятого окна.

      * * *

      А ангелы мои

      с прозрачными устами

      стояли у двери

      и трогали глазок,

      и в скважину замка

      дышали голосами

      «открой нам, ну открой

      и спой ещё разок

      о нежных городах

      из вяленого мяса,

      о тайных деревнях,

      сплетённых из травы» –

      настаивали вы,

      а я себя стеснялся

      и пел, не поднимая головы.

      * * *

      Кошка ходит и боится,

      в комнате светло.

      Вот июнь – июль продлится –

      и тогда свезло.

      На дворе стоят качели,

      кто-то в них сидит.

      Говорит, что не успели

      и на нас сердит.

      * * *

      О, полиэтиленовые крылья!

      Лететь нельзя, а вы меня закрыли!

      Таскаю вас и постепенно горблюсь.

      Всё больше вы и, в общем, что за совесть.

      Но по ночам – у дочери в балкон

      я выхожу и вылетаю вон,

      в навязчивый, обширный, как Свердловск,

      двуглазый сон. И запах – будто воск.

      Лети. Лечу. А полиэтилен

      как воды плещет около колен,

      а над церквами и над гаражами –

      нежгущееся, мажущее пламя.

      Потом я прилетаю и курю

      и сам с собой полночи говорю.

      Спаси, Господь, я лживый ангел твой.

      О, ветер – полиэтилен, не вой.

      О, ветер! Приношу подмышкой слово –

      вот скоро. Вот сейчас. Вот всё готово.

      Вот слово и – я не Тебя боялся.

      Вот все ушли. Не бойся. Я остался.

      * * *

      Сырая кровь идёт наружу

      из-под ногтей.

      Я думал, что я обнаружу

      играющих детей,

      которые кричат и кличут

      воздушный змей.

      А ангелы смеются, тычут.

      Летают, кувыркаются. Не смей.

      А