Тихие слова любви. Сара Джио

будто мы попали в фильм.

      – Согласна, – шепнула я. – У меня такое же чувство.

      Вернулась Колетт с подносом, на котором стоял дымящийся чайник с чаем и три чашки. Она поставила поднос на кофейный столик, села в кресло напротив нас и сложила руки на коленях.

      – Рада видеть тебя, Джейн, – после этих слов Колетт повернулась к Ло. – И кто же тебя сопровождает?

      – Это моя подруга Ло, – ответила я, наливая чай Ло и себе. – Я…

      – Я рада, что она составила тебе компанию. – Улыбка Колетт увяла. Она посмотрела на Ло, потом снова на меня. – Тебе нужен человек, с которым ты могла бы поговорить.

      – Поговорить?

      Колетт кивнула.

      – Но я обязана спросить. Ты доверяешь ей?

      – Разумеется, я ей доверяю, – я говорила так, словно защищалась. – Ло моя давняя подруга.

      – Хорошо, – старая женщина удовлетворенно кивнула. – Тогда она должна поклясться, что никогда и никому не скажет того, что услышит сегодня.

      Я посмотрела на Ло и с трудом сглотнула. Прежде чем я открыла рот, она поклялась:

      – Будь я проклята, если проговорюсь.

      При этом Ло подмигнула.

      Колетт поджала губы.

      – Что ж, ладно, – сказала она. – Джейн, я уверена, что тебе не терпится узнать, почему я прислала тебе такую поздравительную открытку и пригласила тебя сюда.

      Я робко улыбнулась.

      – Должна признаться, что я несколько смущена.

      – И, вероятно, относишься ко всему скептически, – добавила Колетт.

      – Честно говоря, да.

      – Понимаю. Я отреагировала так же, когда была в твоем возрасте. Но, Джейн, ты должна выслушать то, что я собираюсь сказать тебе, и принять.

      Я посмотрела на Ло, которая слушала очень внимательно, потом снова на Колетт.

      – И все это, если я соглашусь на ваши условия? – уточнила я.

      Колетт встала, подошла к книжному шкафу у дальней стены. Она передвинула стремянку к центру шкафа, поднялась по ней, сняла с самой верхней полки книгу и вернулась к своему креслу.

      У нее в руках было старинное издание в кожаном переплете, выгоревшем на солнце. Корешок выглядел потрепанным, по краю расплылось пятно.

      – Я расскажу вам историю, – начала Колетт. – Все началось в Париже в 1893 году. – Она сделала паузу и открыла книгу на первой странице. – Там жила бедная, но красивая девушка по имени Элоди. Она торговала цветами на улице в фешенебельном квартале Парижа. Ее тележка стояла напротив дома Люка и Марселины Дюмон, графа и графини Овернских. Марселина отчаянно ревновала Люка, потому что ее муж влюбился в молоденькую цветочницу. Он осыпал ее подарками – меха, драгоценности, – и делал он это на виду у своей жены. Когда Марселина поняла, что Элоди ответила на любовь графа, ее гнев не знал границ, но не потому, что она любила Люка. Нет. На самом деле в сердце Марселины было мало любви. Ее брак был всего лишь деловой сделкой между двумя богатыми парижскими семьями. И все же она ревновала. Однажды на маскараде, куда Элоди должна была прийти по приглашению