Правило перевернутой страницы. Татьяна Стекольникова

отправилась инспектировать окна, а заодно вышла на балкон – подышать весенним воздухом и посмотреть на звезды. Звезды доводилось видеть редко: город большой, ночью не спит. Фонари, реклама, вывески увеселительных заведений и ресторанов освещают небо и затмевают звезды. Световое загрязнение… Аля недавно прочитала, что этот световой смог способен изменять биоритмы живых существ. Может, и на поведение мужиков он влияет? Аля принялась смотреть вверх. Между ее головой и небом будто натянута желтоватая кисея. Аполлинария свесилась с балкона, пытаясь разглядеть конец сквера и перекресток. Нет, не видно. Ни перекрестка, ни упирающегося в него здания, ни магазина на первом этаже, ни, тем более, киоска-лавки-будки на углу, мимо которой она обязательно проходила, держа курс на издательство. Будка или лавка – Аля до сих пор не определилась с названием этого замечательного сооружения – появилась больше года назад. Наскоро сколоченная коробка, втиснутая между выпирающей витриной магазина и бездействующим грузовым лифтом. Если дверь будки открыта, то видны полки с ящиками. В ящиках – овощи и фрукты. Очень удобно, подумала Аполлинария, впервые заглянув внутрь, не надо пять остановок трястись в набитом автобусе. И удивилась, рассмотрев продавца. Два килограмма картошки и три банана она получила не от узбека, грузина или таджика, как ожидалось, потому что именно таковы, в основном, продавцы сельхозпродукции, а из рук симпатичного брюнета вовсе не восточной или кавказской внешности. Брюнет ее заинтриговал. Мужчина ну никак не монтировался со своей фруктово-овощной точкой. Его можно было легко представить за штурвалом самолета, или банковским топ-менеджером в шикарном кабинете, или в полицейском мундире, или в докторском халате… Но не в этой жалкой лавочке среди морковки, винограда, лука и мандаринов. Сколько бы раз ни проходила Аполлинария мимо овощной будки, она не могла ответить на вопрос, что заставило такого интересного, явно образованного и перспективного в плане места под солнцем мужика осесть среди корнеплодов. Убежденная, что инициировать общение всегда должен мужчина, от поедающего ее любопытства она первой начала заговаривать с хозяином лавки, интересуясь видами на урожай, местом произрастания винограда и прочей фигней. Продавец бананов (а именно так Аля его про себя называла) с удовольствием вступал с ней в диалоги. Аполлинария объясняла словоохотливость мужика а) отсутствием наплыва покупателей и б) желанием расширить клиентуру. Ежику понятно, у вежливого и приветливого продавца и товар расходится быстрее.

      Еще раз посмотрев в сторону овощного ларька, Аполлинария поплотнее закрыла балконную дверь и почувствовала вдруг некое волнение. «Да неужели?» – удивилась Аля и представила Продавца бананов еще раз, чтобы убедиться, что волнение связано с мыслями о нем. Аполлинарию моментально бросило в жар. «Так, – строго сказала себе Аля. – Еще только поздней любви не хватало! Для полного счастья…» Но дело было сделано: в ее опустошенной душе пускало корни непрошенное чувство. Еще чуть-чуть, еще несколько толчков взволнованного сердца, и проклюнется росток, а там и до пышного