Знакомство. Татьяна Стекольникова

с горячей водой, добавила еще водички и влезла в ванну. Сидеть в воде на простыне было непривычно, но терпимо. Похоже, что в воду Даша добавила ароматическую соль – пахло лавандой. Ощущение раздвоенности: я мгновенно забывала о том, что нахожусь в чужом теле, если смотрела не на себя, а по сторонам. Но стоило взгляду упасть на мои новые руки или ноги, как меня охватывала паника. Возможно, со временем я привыкну к чужому телу, волосам и всему остальному, но пока я решила поменьше обращать на себя внимания.

      Я сидела по шею в воде и пыталась сосредоточиться на том, как мне себя вести: что бы я ни сделала или ни сказала – все будет вызывать недоумение окружающих. В их глазах я выгляжу если не наглой вруньей, то человеком с глубочайшей амнезией. Ни к какому решению я не пришла – пятнадцатиминутного сидения в ванне явно недостаточно, к тому же мешали посторонние вопросы, которые все время лезли в голову. Вот интересно, как женщины выводят растительность с ног и подмышек – выщипывают что ли? А маникюр-педикюр делают? А декоративная косметика у них есть? Но главный вопрос – кто совершил убийство. Может ли быть, что усатый – это любовник Анны? Голый мужик – и в постели девицы… Но что-то я не видела в спальне мужской одежды. Должны же быть у него хотя бы штаны! Решив, что мне надо еще раз осмотреть место преступления, я быстренько закончила водные процедуры, вылезла из ванны, стащила с головы полотенце и завернулась в него. Теперь предстояло одеться по моде 1909-го года.

      В нежном девическом возрасте я мечтала примерить платья, в которых щеголяли дамы Belle Epoque. Но, оказавшись в этой самой бель эпок, я поняла, что картинки – это одно, а надеть на себя реальные принадлежности тогдашнего дамского туалета – это совсем другое. Горничная разложила и развесила вещи, соблюдая, по-видимому, порядок их надевания. Сначала чулки, потом подвязки, потом панталоны, потом сорочка, потом корсет, потом нижняя юбка, потом какая-то штучка, похожая на пояс для чулок, что носили в моем детстве, только без резинок. Далее следовали предметы, назначение которых было мне неизвестно. Подушечки на веревочках, какие-то валики, на ощупь похожие на войлочные… Куда и как все это цеплять, я придумать не смогла – даже приблизительно. Все это разнообразие завершалось скромненькой белой блузкой – никаких рюшей, воланов, вышивок и прочего – и коричневой бархатной юбкой с широким поясом и неким подобием шлейфа.

      Итак, начинать следовало с чулок. Довольно плотные, светло-серые, они оказались на удивление короткими и едва закрыли коленки. Практики закреплять чулки подвязками из ленточек у меня не было – современные чулки заканчиваются эластичным краем и никаких дополнительных приспособлений не требуют. Понимая, что рискую через два шага обнаружить чулки съехавшими к пяткам, принимаю решение обойтись без чулок. Повздыхала, вспомнив наши колготки. Доведется ли еще когда-нибудь их увидеть? Каждый новый предмет одежды давался мне с великим трудом. Все застежки (и это не «молнии», а множество особо мелких крючков, нашитых через 2–3 миллиметра) находились сзади. Самое простое