Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам. Эдуард Филатьев

о том, что он вызвал двадцатидевятилетнюю сотрудницу Иностранного отдела ОГПУ Елизавету Горскую (Лизу Иоэльевну Розенцвейг), которая занимала должность уполномоченного закордонной части ИНО ОГПУ, и поручил ей следить за Блюмкиным. Летом 1929 года она уже вела наблюдение за ним в Константинополе. Теперь ей было дано не менее важное задание: вновь сблизиться с Блюмкиным и выведать его контрреволюционные настроения (если таковые у него есть).

      Это «задание» было точно таким же, какие получала время от времени Лили Брик (сначала – «раскрутить» на загул директора Промбанка Краснощёкова, затем – «проверить» на лояльность кинорежиссёра Кулешова, потом – «выявить» истинное лицо председателя киргизского Совнаркома Абдрахманова). Подобные «задания» выполняли тогда и многие другие сотрудницы Лубянки.

      Лиза Горская тотчас же приступила к выполнению полученного распоряжения.

      Насчёт того, как события развивались дальше, мнения биографов расходятся.

      Борис Бажанов пишет:

      «Из Москвы Блюмкин поехал в Турцию…

      … он вошёл в контакт с троцкистской оппозицией и согласился отвезти Троцкому (который был в это время в Турции на Принцевых островах) какие-то секретные материалы».

      Другие биографы говорят, что точных сведений о том, где Яков Блюмкин находился в сентябре 1929 года, нет. То ли он на самом деле поехал в Турцию, то ли проводил время где-то в Советском Союзе.

      Зато точно известно, что 19 сентября 1929 года члены политбюро, вызвав Максима Литвинова и находившегося в Москве Валериана Довгалевского, рассматривали вопрос о замене первого советника полпредства во Франции кем-то другим. И постановили:

      «Вопрос о т. Беседовском отложить. Вызвать т. Беседовского в Москву».

      И наркомат по иностранным делам Беседовского в Москву вызвал. Но тот не приехал.

      Борис Бажанов:

      «Через некоторое время Наркоминдел сделал вид, что созывает совещание послов в странах Западной Европы, специально, чтобы заполучить Беседовского. Он опять отказался приехать».

      Тогда Сталин приказал доставить взбунтовавшегося дипломата в СССР живым или мёртвым.

      Меер Трилиссер тут же сообщил своим сотрудникам, что, как только Беседовский приедет в Москву, все отменённые командировки во Францию будут восстановлены.

      Маяковский, видимо, тут же сообщил об этом Лили Юрьевне, и 19 сентября в её дневнике появилась запись о том, что Владимир Владимирович…

      «…уже не говорит о 3-х месяцах по Союзу, а собирается весной в Бразилию (т. е. в Париж)».

      Не будем забывать, что весь сентябрь 1929 года Маяковский усиленно работал над завершением пьесы «Баня».

      Первая «читка»

      Вероника Полонская:

      «В последний период работы Владимир Владимирович ежедневно прочитывал мне "Баню" по кусочкам. Он сдавал мне уроки, которые просил меня ему задавать. Он прочитывал мне две-три страницы из своей книжечки, иногда и больше, тогда он очень гордился,