Сказки для Евы. Игорь Фарбаржевич

фигурки мальчика и девочки, которые нужно было одеть в разную бумажную одежду – от пилотки и сапог до платья и туфель.

      В ответ Ева преподнесла каждому гостю по самодельному сувениру. Все были довольны.

      Начали программу Дня рождения с традиционного «Каравая». Гости взялись за руки и повели хоровод вокруг именинницы:

      – Как на Евкины именины

      Испекли мы каравай —

      Вот такой вышины,

      Вот такой нижины,

      Вот такой ширины,

      Вот такой ужины!

      Каравай, каравай,

      Кого любишь, выбирай!

      – Я люблю, конечно, всех, – отвечала Ева, – Ну, а Лёвку – больше всех!..

      Он становился на её место, после него кто-то другой, и хоровод продолжался до тех пор, пока всем не надоест.

      Затем гости сели за столы. Чтобы не оставлять детей хоть на минуту одних, на веранде по очереди дежурила чья-нибудь мама.

      Никто из детей не боялся этих знакомых тёть, но всё же, когда рядом с тобой находится взрослый человек, чувствуешь себя немного скованно, словно внезапно попадаешь из школьных каникул обратно на урок или даже в детский сад. Эти «воспитательницы и учителя на час» непререкаемым тоном требуют вести себя чинно, не кричать, не размахивать руками, громко не смеяться, словно ты пришёл не на День рождения, а на похороны соседской кошки. Да еще есть при них нужно аккуратно, ничего не роняя с вилок на стол, а уж тем более, на пол, и, конечно же, не испачкать костюм или платье!

      Даже Ева, хозяйка стола, была немного не в своей тарелке, особенно, если «на посту» стояла тётя Лиля-Большая. Та говорила только приказным тоном: «Не вертитесь!», «Тише!», «Ешьте!», «Жуйте!», «Я сказала, тише!», «Марик, не горбись, сядь прямо!», «Почему руками? Где вилка?!» «Тише, я сказала!», «Когда я ем, я – что?.. Я – глух и нем!»…

      «Даже Лёвка присмирел, – огорчилась Ева. – Его совсем не слышно. Ведёт себя, словно, воды в рот набрал… Это на него не похоже…».

      Она посмотрела по сторонам, чтобы увидеть за столом брата, но на веранде его не оказалось.

      – Вы не видели Кудряшку? – спросила она девочек, сидевших напротив.

      – Ещё нет, – ответила Надя Пинкензон.

      – А где он? – спросила Элла Боград. – Может, во дворе?

      – Один, да? – фыркнула Ева, зная, что Лёвка любит играть в компании

      – А может, спит? – предположила Тата.

      – Его и в полночь в постель не загонишь. Наверно, в нашей комнате. Пойду, посмотрю. А то будет ныть, что самое вкусное без него съели…

      Только Ева собралась встать из-за стола, как на веранде появился довольный Лёвка с невысохшей акварелью в руках.

      – Привет, Лёв! – крикнул ему Шурик Холодов, сын дворничихи тёти Зины. – Ты где прятался?

      – Я не прятался, – важно ответил Лёвка, – я работал. Рисовал Евке подарок.

      – Этот, что ли?.. – заглянул ему через плечо Вова Боград, внук Михаила Менделевича. – А что здесь?.. Каракули какие-то!

      – Сам ты каракуля! – возразил Лёвка.

      И в этот