Украденное счастье. Олег Рой

секс на лестнице в пролете между вторым и первым этажом – в общем, кошмар! Анрэ заподозрил неладное, подумал, что, возможно, так оно и было, как описано в стихотворении. Перед глазами появилась картинка: Янко и Наташа на лестнице, между первым и вторым этажом… К счастью, их редакция размещалась в одноэтажном доме. Но еще долго Анрэ мучился подозрениями, допытывался: было – не было? Наташа отшучивалась, смеялась. Но однажды, когда они поссорились и наговорили друг другу много неприятного, она очень тихо сказала ему: было. Потом, на другой день, когда они простили друг другу все вчерашние обиды, он снова спросил про эти чертовы этажи.

      – Я пошутила, дурачок, – улыбнулась Наташа. – Неужели я променяю тебя на него?

      И он успокоился.

      Впервые в жизни Анрэ по-настоящему влюбился и с удивлением прислушивался к своим новым ощущениям, пытаясь понять, что же это за сила, что так неудержимо влечет его к ней? Почему из тысяч живших в этом городе девушек, многие из которых были красивы и интересны, он все-таки выбрал Наташу? Что в ней нашлось такого? Простота, с какой она умела обходиться с каждым, кто бы он ни был? Непривычное равнодушие к деньгам – иной раз у нее не было ни гроша, а вела она себя так, будто у нее миллионы? Непосредственная, почти детская радость и любопытство, с каким она смотрела на мир? Конечно, и все это тоже притягивало и завораживало его, но, наверное, главным было все-таки то, что он, Анрэ, привыкший к постоянному вниманию дома, изнывал в Берне от одиночества. Порой ему не с кем было поговорить даже о погоде, не то чтобы поделиться мыслями о прочитанной книге или показать новый этюд. А Наташе он был действительно интересен, она готова была часами слушать его рассказы о детстве или обсуждать его рисунки. Она стала ему по-настоящему близким человеком, и это чувство душевного родства было в нем порой даже сильнее, чем физическое влечение… Хотя последнее ну уж никак нельзя было назвать слабым. Он буквально терял голову даже от одной мысли о Натали. Стоило Анрэ, сидя на лекции, хоть на минуту вызвать в памяти образ любимой, представить, например, как ветер с реки играет ее легким платьем, облепляя им точеную фигурку и подчеркивая изящные формы, как он тут же надолго забывал о занятиях…

      Однажды – это было примерно через месяц после их знакомства – Анрэ, наконец, осмелился поцеловать Натали. Как бы неудержимо его ни тянуло к ней, он все никак не решался сделать первый шаг – слишком уж мало походила она на тех девиц, с которыми ему довелось приобрести небогатый сексуальный опыт. В начале их дружбы Наташа казалась ему воплощением чистоты, он относился к ней с таким трепетом, что утром всякий раз сгорал от стыда, когда буйное юношеское воображение являло ему ее образ в отнюдь не целомудренных сновидениях. В тот вечер он, наконец, набрался мужества и, прощаясь с ней у подъезда, попытался коснуться губами ее губ, но девушка отстранилась.

      – Не нужно, Анрэ.

      – Что? – растерялся он. – Ты не хочешь? Я тебе не нравлюсь, да?

      Она грустно улыбнулась:

      – Нет,