Град порока. Гоша Апальков

пять назад, в доме никакой жидкости не было. Ситуация, казалось бы, патовая, но выход я из неё нашёл. Какой – не скажу.

      Завтракать пришлось идти в детское кафе «Матрёнов двор». Зайдя в неё, я чуть не сбил с ног молодую широкобёдрую официантку.

      – Извините, – сказал я, подняв с пола её жёлтую кепочку.

      – Ничего, – ответила она, натянув кепку на голову.

      Я сел за единственный свободный столик у входа. Позже ко мне подошла та же официантка и спросила:

      – Что будете?

      – Кофе, – ответил я, – И пироженку какую-нибудь.

      – Какую?

      – Любую.

      – Ну как это так? Давайте конкретнее, а то я вам тут принесу пироженку!

      – А какие есть?

      – «Медвежий улей», «Кошкин дом»…

      – Давайте первую.

      – «Медвежий улей»?

      – Ага.

      Официантка чиркнула что-то в блокноте и убежала. Я расселся поудобнее в стуле и стал ждать.

      За столиком в центре сидела молодая мамочка с маленькой дочуркой. Дочка была чем-то недовольна и выказывала недовольство так, как обычно его выказывают дети: плакала, кричала, била себя ручками по голове. Мать пыталась заткнуть ей рот всем, что попадалось под руку: руками, салфетками, едой, но ребёнок от этого бесился пуще прежнего. Лицо мамочки горело, а со лба крошечными капельками стекал холодный пот. Она озиралась по сторонам, рассеянно улыбаясь уставившимся на неё посетителям кафешки.

      – Алина, заткнись ради бога! На нас люди смотрят! – бормотала она сквозь зубы.

      – Аааауу-аа-уааа! – отвечала ей дочь.

      – Да всё, всё, замолчи говорю! Люди смотрят! Молчи или зарежу!

      – Ааааа-ааАА-уаааа! – не унималась Алина.

      Мамочка схватила со стола пластиковую вилку, измазанную кетчупом и горчицей, и воткнула её дочери в глаз. Девочка задёргалась в конвульсиях. Потом брызнула маме в лицо тонкой струйкой крови из глаза и упала на пол. Мамочка подняла её маленькое, безжизненное тельце и засунула его в свою дамскую сумочку.

      – Извините, ради бога! – дрожащим голосом пробормотала она, в очередной раз натянуто улыбнувшись всем вокруг. Потом она снова уселась за стол, вытерла лицо влажной салфеткой и стала доедать завтрак.

      – Ваш кофе и «Медвежий улей», – сказала широкобёдрая официантка и поставила на стол поднос с заказом.

      – Спасибо. Можно счёт сразу?

      – Да, конечно.

      Через минуту она вернулась.

      – 95 рублей.

      Я протянул ей сотню.

      – Ждите, сейчас сдачу принесу.

      Я кивнул, взял маленькую белую чашечку и сделал большой глоток. Потом запихал в рот «Медвежий улей» и выпрыгнул в окно.

      Комбинат

      Утро. Новый день. Я снова иду туда. Холодный осенний дождь маленькими каплями сыпется мне на голову. Волосы намокают и, слипшись, становятся похожими на чёрные сосульки. В воздухе приятно пахнет озоном – запахом тысячи приятных воспоминаний.

      Подхожу к месту. Рядом со мной в ту же сторону идёт компания близнецов. У них одинаковая одежда, одинаковые причёски и одинаковые выражения лиц. Похожие друг на друга,