Два поцелуя Иуды. Книга вторая. За что ты казнишь меня?. Аким Астров

всё по плану. – Она положила на стол папку. – Здесь полный отчет и график мероприятий.

      – Лихо. Молодец! – похвалила ее Александра и попросила официанта принести счет.

      – Я же тебе говорила, что моя лихость прямо пропорциональна количеству денежных знаков, – сказала Виговская и горделиво добавила: – Если нужно, я тебе любую пиар акцию организую. Кто был ничем, тот станет всем!

      – Так уж и любую?

      – Практически! Кто создает рейтинги? Телевизор! Именно он управляет страной. Дай мне в распоряжение федеральные каналы на пару месяцев, и я любой рейтинг вознесу из небытия до небес, а самый высокий рейтинг обрушу до такого состояния, когда люди дружно начнут проклинать того, кого еще недавно так беззаветно любили и чуть ли не преклонялись. В нашей работе главное сейчас держаться подальше от оппозиции, не наступать на мозоли Кремлю и некоторым известным персонажам. А во всем остальном – гуляй рванина!

      Александра усмехнулась.

      – Вот так теперь выглядит журналистика? Я помню твои эскапады о том, что ты никогда не предашь «настоящую журналистику».

      – Нашла о чем вспоминать! – Виговская безразлично махнула рукой. – Когда это было? Да и предавать-то по сути нечего. Та «настоящая журналистика» приказала долго жить, по крайней мере, в этой стране. Давно ты «приличных» журналистов здесь видела? Все приспособились! А те единицы, кто не захотел, отовсюду повылетали или перебиваются с хлеба на воду в каком-нибудь маргинальном издании. Правила игры теперь просты: заботься только о своей собственной заднице, потому что кроме тебя о ней никто и никогда не позаботится. Просто и понятно. Всё остальное – интеллигентская дребедень.

      – Довольно цинично.

      – Я предпочитаю другой термин – прагматично. И эти правила придуманы отнюдь не мной. Вся страна сейчас так живет. А все красивые словеса это для лохов, каковых в нашей стране пруд пруди. – Виговская заметила улыбку Александры. – Я понимаю твой сарказм. Таким как ты, родившимся с серебряной ложкой во рту и купающимся в деньгах, легко быть чистоплюями и осуждать таких, как я, вынужденных самостоятельно карабкаться вверх. – Она посмотрела на часы и поднялась. – Мне пора. Надо отработать еще несколько сребреников. Ты остаешься?

      – За мной должны заехать.

      – Тогда я побежала. Буду держать тебя в курсе. Кстати, как там моя протеже? Справляется?

      – Вроде бы справляется. А вот ты напрасно обиделась.

      Виговская изобразила удивление.

      – Милая Александра, какой мне смысл обижаться на работодателя? Обижаться можно на подругу, но мы никогда ими не были, хоть и знакомы тысячу лет.

      Тем же энергичным шагом, громко стуча высоченными каблуками сапожек, блондинка покинула зал ресторана. Александра расплатилась и вышла на улицу, где ее ожидала машина. Когда она отъехала, метрдотель подошел к столику, за которым она недавно сидела, и поменял солонку.

      ***

      Сверкающий новизной внедорожник «Вольво» с трудом