Вселенная пассажа. Сборник. Елена Ленская

не ценились, и их временные тела легко пускались в расход. А он перерождался много, очень много раз…

      Спаситель учил его говорить, часто повторяя одно и то же слово «Ма», от чего гровел сделал вывод – это имя. Осталось понять чьё – спасителя, или ему дали такое прозвище?

      Машка порылась в шкафу, нашла старую ночнушку, что носила в детстве и надела на Гришку. Он охотно нацепил наряд, сел рядом с ней и доверительно уставился на Машку.

      С соседнего дома послышалась громкая музыка, так резко разорвавшая тишину в доме, что и гровел и она сама непроизвольно вздрогнули. У соседа опять гулянка, опять будут не спать всю ночь, горланить песни, кричать и ругаться до утра. Сосед Иваныч – мужик склочный, скупой. Машке он не нравился, но мамка всегда говорила – живи тихо, никто тебя не тронет. И если Машка встречалась с Иванычем на улице, старалась прошмыгнуть мимо, бросая тихое: «Здрасте». Не нравился ей Иваныч. Было в нем что-то гадкое и злобное – в его крадущихся движениях, цепком хитром взгляде, скрипучем, вечно недовольном голосе. И жена ему была подстать – низкорослая толстая тётка Нинка. Машке не раз доставались от неё насмешки и оскорбления, даже если рядом была её мать. Нинку Машка боялась даже больше, чем Иваныча, особенно после того, как на мамкиных похоронах Нинка, не стесняясь никого из гостей, предложила отправить Машку в дом престарелых, потому что никого у неё больше не осталось.

      Машка закрыла окна, задёрнула шторы, села рядом с Гришкой и тихо попросила:

      – Скажи мама?

      Зависть

      Рано утром Иваныч зашёл в чужой двор словно к себе домой. Хотел подкараулить Машку у крыльца, зайти в дом, но наткнулся на старенький замок. Машка уже встала и ушла к скотине. Он пошарился по окнам, ничего не увидел и сел на крыльцо. Ждать.

      Нинка влетела во двор, бегло огляделась, кивнула мужу:

      – Где?

      – Скотину убирает, – недовольно ответил Иваныч. Достал из кармана дешёвую папиросу, закурил, стряхивая пепел прямо на крыльцо.

      Нинка пробежалась по двору, присмотрелась. Ловко перебрала пустые ведра, быстренько сунула в карман крышки от банок, что сушились на заборе. Покопалась бы ещё, но тут появилась Машка. Увидев соседей, девушка съёжилась, насупилась и молча прошла мимо.

      – Чего запираешься?

      Недовольный тон Иваныча напугал Машку больше обычного.

      – Чего прячешь-то? – подскочила Нинка. Близко подскочила, заставила смотреть себе в глаза. – А? Чего?

      – Ничего, – буркнула Машка.

      – Иди открывай! – Нинка подхватила Машку за локоть и легонько подтолкнула к крыльцу.

      – Не буду!

      Машка упрямо встала посреди двора, опустила глаза, старательно избегая внимательного взгляда соседки. А потом развернулась и ушла к сараям.

      Иваныч докурил сигарету, зло сплюнул себе под ноги.

      – Позже придём. Куда она денется. Пошли.

      Нинка юлой пробежалась по двору, ещё раз перебрала разложенную по углам утварь и, прихватив