Чужие среди чужих. Юрий Теплов

пристрелить предателя. Не зря же она чемпионка!

      Откуда Юле было знать, что Мирзоев находится в разработке, и что его связи с террористами уже известны сотрудникам организации с названием БД-7. Мирзоев являлся посредником в контактах московского генерала Коршунова, снабжавшего террористов оружием. Коршунов был советником министра внутренних дел. Только Мирзоев мог дать свидетельские показания против него.

      В Уфу командировали бывшего морского пехотинца капитана Георгия Каретникова. Задача – доставить генерала живым в Москву. Он и обнаружил, что за Мирзоевым следит какая-то соплячка.

      Знакомство состоялось. Обстоятельства сложились так, что Георгию необходимо было на время скрыться. Юля нашла ему убежище в деревне Шакша, где проживала ее родная тётя. Это был дом местного богатея, уехавшего с сожительницей проветриться в теплых странах.

      Георгий вскрыл замок. В доме, прежде всего, зашторил все окна плотными занавесями. И только потом включил электричество. Когда под потолком вспыхнула люстра, Юля с любопытством огляделась.

      Прихожая, где она стояла, была без привычного потолка. Потолком служила

      куполообразная крыша, расписанная под летнее небо с белыми кучевыми облаками. Здесь же была и кухня с мойкой и подставками для посуды.

      В открытую дверь видна был виден зал с ковром на полу, полированным столом и сервантом. Вдоль двух смежных стен тянулся закругленный длинный диван. Из зала наверх вела витая деревянная лестница. Георгий поднялся на второй этаж. Спустившись, сказал:

      – Там спальня и бар. Вот, экспроприировал, – достал из кармана куртки бутылку, – коньяк. У меня в сумке бутерброды с колбасой и сыром. Сейчас поужинаем, и дуй к тетке.

      Он сам накрыл в зале стол. Вытащил из серванта хрустальные фужер и рюмку. Выложил на тарелку бутерброды.

      – Тебе налить? – спросил.

      – Налей, – храбро ответила она, хотя никогда еще не пробовала коньяк.

      Словно завсегдатай застолий, Юля подняла рюмку и потянулась к нему чокнуться. Чокнулись. Он легко опрокинул в рот полфужера коньяка и стал поглощать бутерброды, будто не ел целый день. Она цедила коньяк маленькими глоточками. С каждым глотком чувствовала себя все увереннее и раскрепощённее.

      Когда она выцедила всю рюмку, Георгий поглядел на нее с сочувствием.

      – Тебе больше нельзя, малышка.

      – Не относись ко мне, как к маленькой, Георгий, – обиженно произнесла она и приврала: – Мне уже восемнадцать.

      – Понял, взрослая. Разрешаю звать меня Герой. Всё, собирайся. Я провожу тебя к тёте.

      – А потом ты куда?

      – Вернусь и спать лягу. Мирзоева Коршунов вызвал в Москву. Завтра я тоже вылетаю.

      – Мне, Гера, сейчас нельзя к тетке. От меня коньяком пахнет. Можно, я здесь останусь?

      Он обречено вздохнул:

      – Пошли наверх.

      В спальне стояла широченная тахта. Он нашел в комоде чистое