Слишком большой соблазн. Людмила Феррис

на «откаты», в результате федеральное финансирование задержалось на такие непотребные сроки, что он еле перекрыл недостающие финансы банковскими кредитами. Ничего, он привык держать удар! Яценко умеет быть ласковым и обаятельным, когда этого требуют обстоятельства, перешагивать через тех, кто был рядом, забывать хорошее, но не прощать обиды. Народ – это только масса, из которой можно «лепить» необходимое, которую нужно использовать, пусть с помощью лжи, интриг, коварства. Яценко неважно, кто и что о нем думает, он расчищает себе дорогу к намеченной цели. Он добился всего, чего хотел, но успокаиваться и «почивать на лаврах» ему нельзя, слишком много желающих «укусить» его побольней, подставить подножку и посмеяться за спиной. Таких людей он быстро вычислял и отдалял от себя навсегда. Ему ближе и понятней такие, как Ромочка Шарулев, который, заходя к нему в кабинет, словно сгибался напополам от усердия.

      – Вызывали, Владимир Николаевич?

      Ромочкины руки трясутся от напряжения и страха перед генеральным.

      Пока Шарулев ему нужен, а если нужда отпадет, как ступень у космического корабля, то о Роме как о бывшем сотруднике на предприятии и не вспомнят.

      Яценко вообще не любил ворошить старые истории и никогда не жалел о своих прошлых решениях, только вот последние месяцы память почему-то возвращала его к Лидочке Гладковой, чьей доверчивостью и беззащитностью он нагло воспользовался.

      – Старею, что ли! – вслух сказал он.

      Его прошлое – это приобретенный опыт, без которого не было бы настоящего и, он надеется, будущего. Владимиру было привычней вспоминать былое в лучшем свете, чем оно было, приукрашенное и преувеличенное. Сегодня его жизнь не стоит на месте, и ему не хочется причалить к спокойной гавани и отдохнуть, острых ощущений ему не занимать.

      Взять хотя бы этот полет на самолете! Нет, он еще покажет всем своим соратникам. Кстати, дрянное шампанское было на банкете после коллегии, да и вообще он устал там от разговоров о стапелях, двигателях и пусках.

      Глава 8

      – Ну, Юля, ты даешь! На твоих глазах произошло убийство! Ты просто вляпалась! И я вместе с тобой! – Заурский мерил шагами свой просторный кабинет.

      – Что вы, Егор Петрович, как ледокол двигаетесь – туда-сюда?

      – Сорнева, а ты настоящий ледокол когда-то видела?

      – Не видела, но вы на него похожи!

      – А на кого ты похожа? Чудо! Что с корифеем космонавтики сделала? Как все произошло?! Какой черт тебя понес на интервью? – Заурский спохватился, вспомнив, что «черта» организовал именно он. – Ну, дети мои!

      – Вы наговорите, Егор Петрович, это не я! Я его не убивала.

      – И на том спасибо, Юля. Я не сомневался.

      – Я уже вам все рассказала, как и следственной группе, а тем аж два раза, они с первого раза ничего не успели записать. Ошибки в протоколе делают – кошмар, а еще высшее образование имеют! Я пока ошибки не исправила, протокол не подписала.

      – Ошибки – это круто, Сорнева. Это по-нашему! Все остальное откуда?

      – Не