«Мастер и Маргарита»: За Христа или против? 3-е издание. Андрей Вячеславович Кураев

рассказывает всю свою повесть. А Маргарита любит дворника. И почти ничего не поменяется. Образ мастера безымянен и блекл. Он в постоянном «страдательном залоге». Судьба и сюжет тащат его. Остроты, афоризмы, мудрые мысли входят в «московский» роман не из его уст. Мастер – это вставка художественно не необходимая. Значит, необходимость в нем была иной. Полагаю, что именно богословской.

      Итак, первый дар Воланда мастеру – деньги и свобода.

      Второй дар – видения, которые мастер оформляет в художественный текст.

      Третий дар Воланда – это Маргарита.

      В булгаковском романе нетрудно заметить мотив расплаты за легковесные слова: «Булгаковский дьявол обладает поразительным свойством материализовываться после любого чертыханья всех героев романа, любящих всуе поминать имя нечистого»¹⁴⁰. Берлиоз: «“Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск…”

      И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида…» (гл. 1).

      Но свой рассказ о Маргарите мастер как раз и начинает с упоминания черта: «Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут…»

      Продолжим эту цитату:

      «И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!

      Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души. Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу…

      И, вообразите, внезапно заговорила она:

      – Нравятся ли вам мои цветы?» (гл. 13).

      Инициатива знакомства исходит от Маргариты: «Она увидела меня». Она же и первой заговаривает. Мастер «повинуется желтому знаку». И даже позднее мастер рассказывает об этой встрече в трансово-гипнотическом состоянии: «Тут глаза гостя широко открылись, и он продолжал шептать, глядя на луну» (гл. 13). Интересно, что Маргарита, объявляя о своей любви к мастеру, смотрит на солнце. Мастеру для этого потребна луна. Кто ведомый, а кто ведущий в этой паре, видно даже из этого.

      Переулок их знакомства оказался странно безлюден. И в этом заметен почерк Воланда. Столь же безлюдны оказались Патриаршие пруды в завязке романа. Когда Воланду нужно встретиться с кем-то или кого-то с кем-то сопрячь, он умеет организовать вакуум общения – и «валентности» сочетаются в нужные ему комбинации.