Готическая коллекция. Татьяна Степанова

с сейфа фуражку и, приблизившись почти вплотную к Кате (он едва доставал ей до подбородка), сказал: – Ты удивительная, просто необыкновенная.

      «А ты контуженный, наверное», – в сердцах подумала Катя. Взгромоздившись за спиной участкового на мотоцикл, она прикидывала, когда же объявить ему, что они – коллеги, сейчас или сразу же после допроса незнакомца? Решила – лучше после. И когда Катюшин заложил лихой вираж на повороте, даже похвалила его скрепя сердце, перекричав рев мотора:

      – А ты классно водишь!

      На что он сразу живо откликнулся:

      – С любимой женщиной я еще круче вожу. Шепни, что любишь, – в момент убедишься.

      Кате захотелось съездить его по затылку за дерзость. Удержало лишь то, что Катюшин был в форме и они в этот самый момент ехали мимо причала, где полно было лодок и суетились люди. Жизнь в Морском в этот солнечный погожий денек буйно кипела.

      Столь же буйно кипела она и в «Пане Спортсмене». Они успели вовремя. Едва Катюшин остановил мотоцикл возле гостиницы, как они услышали доносившиеся из бара звуки битвы – грохот падающих стульев и вопли Юлии Медовниковой.

      Катюшин рывком распахнул дверь, словно укротитель, спешащий в клетку с тиграми. Битва переместилась уже на пол, в горизонтальное положение. Дергачев и незнакомец с сопением и невнятными ругательствами катались по полу, тузили друг друга кулаками и пинали ногами. Юлия, вооруженная щеткой, кружила над ними как коршун с еще не вполне ясными, но, судя по всему, недобрыми намерениями – огреть того, кто первый подвернется под руку, по голове.

      – Руки вверх, – смачно скомандовал Катюшин с порога. – Иван, хватит, брось. Отпусти его, слышишь? Да кончай, я сказал, пусти!

      Дергачев, случайно оказавшийся в этот момент сверху, прижал своего противника к полу.

      – Я что – я ничего! А он мне кулаком под дых, сволочь. – Он сел, тяжело дыша и трогая ссадину на скуле. – Я вообще сюда чай пить шел. А этот налетел на меня, чуть с ног не сшиб, да еще и за заказ не заплатил. Юля, подтверди!

      – Врешь, придурок! – выпалил незнакомец, тоже садясь и с отвращением отпихивая от себя ноги Дергачева. – Сумасшедший, психопат буйный! Да уберите от меня этого алкаша!

      – Я те сейчас покажу алкаша! – рявкнул Дергачев.

      – Гражданин, ваши документы. – Катюшин, доходивший высокому незнакомцу едва до плеча, произнес это тоном околоточного (Кате показалось – вот сейчас добавит: «Благоволите, сударь!»).

      – Но это же он ко мне прицепился ни с того ни с сего! Я-то тут при чем? А за ту бурду, что тут за кофе выдают, я заплатил!

      – Бурду?! – Юлия швырнула щетку на пол. – Дома жене за завтраком это скажите. Бурду… Тогда нечего по барам спозаранку шляться! Всю посуду мне вон разгрохали, весь сервиз…

      – Ваши документы, – терпеливо повторил Катюшин, – паспорт.

      – У меня нет с собой паспорта. Не взял. Вот только что есть. – Незнакомец полез в задний карман некогда белых и стильных, а теперь мятых, покрытых пылью и пятнами кофе брюк и вытащил пластиковую карточку. Катюшин взял ее, повертел в