Хэда. Николай Павлович Задорнов

свечу и вернулся к себе. Елкин и Можайский установили свалившийся холст, натянутый на раму. Вскоре все улеглись. Через некоторое время налетел сильный порыв ветра. Внутри дома похолодало, и застучали внутренние стены.

      – Вот и дождались! – проворчал Елкин.

      Где-то прорвало бумагу в окне. Дуло все сильней. Поток воздуха мчался по дому, как по трубе.

      – Господи, что делается! – благим матом закричал Урусов.

      – Так это у вас?

      – Вы бы еще спали…

      – Да я на ночь позабыл закрыть вторую раму. Я весь мокрый, господа… Как хлещет… Как в Афинах.

      Юнкер пытался задвинуть вторую дощатую раму, но она разбухла и плохо подавалась. Наконец послышался хлопок, и ветер в доме стих.

      – Разве в Афинах бывают тайфуны? – спросил Сибирцев.

      – Мы стояли в Пирее, когда вот так же задуло от зюйда и понесло.

      – Мне тоже приходилось заходить в Пирей, – заговорил Михайлов, – всегда была отличная погода. Легкий пассат…

      – Хороши же, юнкер, ваши афинские ночи! – произнес Мусин-Пушкин. Видимо, решив, что спать ему не дадут, он стал будить денщика.

      – В Греции бывают землетрясения, – громко объявил Зеленой.

      – Греция, Греция! – отозвался Пушкин. – Вставай, Федор, – тормошил он матроса, спавшего мертвецким сном на полу. – Грей чай, да одеваться.

      – Вы мне говорили, барон, что в Европе модно все греческое, – заметил Карандашов.

      – Особенно в Англии? – спросил Михайлов.

      – Знание мифологии – обязательный признак хорошего тона. В светском обществе, как и в литературе, модно упоминать обо всем античном. Парламентские ораторы и те цитируют изречения древних; в статьях и речах то и дело приводятся примеры из греческой истории. Модно коллекционировать античные предметы и произведения искусства, разбираться в деталях архитектурных сооружений древних. Англичане сравнивают себя и французов с римлянами и греками, защищающими в этой войне против нас цивилизацию. При этом саму Грецию, образно выражаясь, обчищают до нитки. Ни дать ни взять – турки!

      – Ы-ы!.. Афинские ночи, господа! – зарычал Зеленой и опять зевнул, как лев.

      Сквозь щели в ставнях пробивался слабый свет зачинавшегося утра. Все вставали.

      На дворе лило как из ведра. Видны тяжкие тучи на скалах, приближение чего-то грозного чувствовалось в природе. Часовой сказал, что после полуночи, когда он встал на пост в будку, были небольшие толчки, а разок здорово тряхнуло.

      – Я предсказывал, – сказал Елкин.

      Все поглядели на утесы в лесах, висевшие над храмом.

      Пришел Пещуров, вытер ноги о циновку и откинул мокрый капюшон.

      – Адмирал просит всех на стапель. Шхуне угрожает опасность. Вода идет по ущелью сплошным потоком. Канавы переполнены, площадку затопило…

      В Усигахора – ущелье Быка – сотни матросов с офицерами и японские рабочие с артельными рыли и рубили новые канавы. Тут же Путятин, Эгава и чиновники. Над стапелем с вечера на столбах натянули циновки, по которым вода стекает, не попадая на шхуну. Японцы