Вслед за путеводною звездой (сборник). Коллектив авторов

в два ряда. У тех, что справа, в руках еврики брюссельские, а слева – долларии пиндосские. И давай купюрами асфальт перед домом удобрять.

      Вот из машины и сама львица вылезает. И такая она фэшэн, и такая она кежуал, что ни сесть, ни встать, ни обосраться.

      Плывет королева к двери, а рядом с ней арап-камердинер одной рукой все пути открывает, а другой мопсика хозяйского держит.

      Поднялись в квартиру. Всю прихожую деньгами засыпали. А в комнату свиту свою львица не пустила, сама зашла и дверь за собой закрыла.

      Встала перед инженером и враз все свои покровы сбросила. Да так быстро и ловко, что он и глазом моргнуть не успел.

      – Вот, – говорит львица, – мой рабочий инструмент. Через него я все свои прибытки имею. Чини!

      А инженер стоит, ни жив, ни мертв. Глаза поднять боится.

      – Что ж тут чинить? – спрашивает. – И так, вроде, все хорошо, – а сам красный, как рак.

      – Да ты что! Слепой? – удивляется львица. Вот здесь подтянуть надо, тут округлить, а это – вообще убрать к такой-то матери. И выдает загиб тройной не хуже, чем Петрович.

      – Понял, – говорит инженер. И в самом деле понимает, что конец ему пришел. Достает иголку и, зажмурившись, руку к львице протягивает. Тык! Раздался знакомый свист. Знакомый-то знакомый. Да вроде как на особицу.

      Интеллигент один глаз приоткрыл и видит: на теле у львицы махонькая дырочка от укола образовалась. И туда, словно в пылесос, воздух засасывает. Начала наша львица надуваться, словно заморский шар-цеппелин. Надувается, а сама инженера и по батюшке, и по матушке вспоминает, карами грозит и проклинает всеобразно. Тут на шум в комнату камердинер заглянул. От того случился в квартире сквозняк, и львицу в окно открытое утянуло. Там ветерок весенний ее подхватил и понес. Сначала над Москвой, потом над областью и дальше до самого Парижу. Там львица за Эйфелеву башню шевелюрой зацепилась. Сняли ее оттуда с большим почетом. Французы, известно, голяком разгуливать любят. А тут такой Перформанс! Потом всем миром львицу сдували. Она, говорят, и во Франции не оплошала. Нашла себе покровителя и в Россию боле не возвращалась.

      Вот проходит время, и вдруг звонок. Кто на проводе? А это Сам звонит. Из тех, что самее прочих.

      – Значит, это по вашей милости, – говорит, – жену мою к лягушатникам унесло?

      Инженер перепугался, начал лепетать что-то. Мол, не виноват. Само собой вышло. А на том конце смеются.

      – Не скромничайте, уважаемый. Все знаю и никаких претензий к вам не имею. Наоборот! Спасибо хочу сказать! Давно мне такого облегчения не было. И вдруг удача, откуда не ждали! За это я вам полную поддержку окажу. Живите на здоровье. Никто вас более беспокоить не станет.

      Положил инженер трубку, протер очки. И только потом вспомнил, что телефон, по которому он с Самим говорил, три года как отключили.

      Вот выходит инженер на улицу, воздух весенний вдыхает. Глядь, Петрович у бака мусорного стоит, смеется.

      – Ну как, весело было?

      Инженер