Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука». Александр Полюхов

и полагалось в СССР.

      – Жданов у нас хронический неплательщик ЖКХ. Думаем свет и воду отключить, – устало жаловалась председатель ДСК. – А ему по барабану: только курит и пьет сильно. Боимся, как бы дом его не загорелся.

      – Много должен? – поинтересовался Матвей, доставая бумажник.

      – Три тысячи рублей, – не веря привалившему финансовому благополучию, ответила женщина. – Вас проводить?

      – Спасибо, не откажусь, – включил обаяние гость. – С чего пьет-то?

      По дороге к покосившемуся щитовому домику попутчица поведала, что семья бывшего чекиста погибла при захвате чеченскими террористами театрального центра на Дубровке – сначала от парализующего газа умерла дочь, затем от инфаркта – жена. Горечь утраты превратила энергичного и рукастого мужчину в пропойцу, утратившего интерес к жизни. Его видели лишь возле поселкового киоска со спиртным. Последний раз позавчера.

      Кислый запах неухоженного жилья, провонявшего табачным дымом, ударил в нос, едва Матвей открыл незапертую дверь. Хозяин лежал на диване, прикрытый засаленной курткой. На приветствие не реагировал, единственный признак жизни – шумное и учащенное дыхание. При ближайшем рассмотрении, кроме гнусного перегара, выявились и другие признаки сильного алкогольного отравления: бледная кожа, холодный пот, высокий и неровный пульс. Алехин приоткрыл веко – заметно расширенный зрачок не реагировал на свет.

      Вытащив тело на свежий воздух, разведчик крикнул председателю, маячившей у калитки.

      – Горчицу и нашатырь. Срочно!

      Стакан теплой воды с разведенной горчицей вызвал неудержимые спазмы, перешедшие в обильную водянистую рвоту. Затем «пациент» начал мотать головой, отворачиваясь от ватки с нашатырем. С трудом удалось влить в него еще воды с добавлением того же нашатыря. Наконец, ресницы дрогнули и приоткрыли щелку.

      – Я – Алехин. Узнаешь меня?

      – Не-а.

      – Как тебя зовут, помнишь?

      – Не-а, – мутные глаза закатились внутрь.

      В ведомственном госпитале, оказавшемся, к счастью, неподалеку, в Голицыно заведующий отделением интенсивной терапии печально покачал головой, когда посетитель спросил о перспективах.

      – Хотелось бы надеяться на чудо, но оно маловероятно. Слишком запущенный случай. Сильная интоксикация. Следует ожидать, что откажут почки и печень.

      – Ничего нельзя сделать? – Алехин видел: смерть уже распростерла мантию над сморщенным и состарившимся человеком. Его земной облик таял.

      – Постараемся. Только сам не хочет бороться.

      – Мне необходимо с ним поговорить.

      – Невозможно. Больной совершенно отключился от нашего мира.

      – Есть способ привести его в сознание хотя бы на несколько минут?

      – Теоретически да, но это ускорит исход. Не возьму на себя ответственность. Лишь если руководство службы прикажет…

      Матвей вновь связался с Чудовым.

      – Зачем тебе нужен Директор? Его