Двое и одна. Григорий Марк

в стальных сейфах папка стала совсем покорной. От одного движения раскрывается в нужном месте и лежит, не шевелясь.

      Он читает мою жизнь, пристально поглядывает и молчит. Ждет, пока я созрею. На нем хорошо сшитый серый костюм в полоску, шелковый галстук, полоска платка в нагрудном кармане. Глаза его понемногу становятся совершенно белыми, покрываются толстым слоем льда. Они не задумаются ни на секунду перед тем, как спустить курок.

      Ведущий запечатывает сгустившееся молчание вздохом и откидывается на спинку кресла. Слипшийся от жары воздух между нами выгибается, превращается в огромную линзу – когда-то такие ставили перед телевизорами, чтобы увеличить изображение, – сквозь которую он изучает меня. Чекист, наскоро перелицованный в чиновника-бизнесмена. Власть переменилась, но он, как всегда, на своем посту! Слово и дело государево! Бывших чекистов не бывает.

      – Так. Я предупреждал, что нам предстоит еще встретиться… – произносит он скучающим тоном. Вынимает из стола листок. На ордер на арест это вроде не похоже. Хотя я уже и не знаю, как сейчас они выглядят. Не торопясь, читает. То, что в моих снах говорится, никогда вслух не произносится. Но я очень отчетливо слышу его густой актерский бас. Он уверенно вытягивает губы, принюхиваясь к моему страху. Подушечки пяти пальцев растопыренной левой руки, окольцованной крахмальной манжетой, прижимаются к пяти подушечкам правой… – Гмм… Так вот, должен вам сообщить, что в вашей просьбе отказано.

      – Простите?

      – Судья простит. Или накажет, если будете упорствовать… – Задумчиво смотрит в потолок над нами. – Придется вам здесь задержаться. Через три года сможете снова подать. – В конце фразы стоит огромная точка. Черная дыра, идеально круглая.

      – Почему это я здесь должен «задерживаться»? Меня жена ждет. – Показывать, что испугался, нельзя ни в коем случае! – У меня американский паспорт. Вы не имеете права!

      – Вы так думаете?.. – Он кивает с таким видом, будто я подтвердил его худшие подозрения. Отвечает не сразу. Еще раз подчеркнуть, что здесь все от него зависит. Не спеша закуривает, выпускает из вороненых ноздрей два вьющихся конуса дыма. – Даа, много вы знаете у себя в Майами про права… а как насчет обязанностей?.. Жена ждет, говорите? Интересно… Ну что ж, мы с ней тоже свяжемся. В свое время… – произносит он тоном, полностью противоречащим его словам. Будто терпеливый учитель, который в сотый раз объясняет глуповатому ученику таблицу умножения. Знакомый удушливый запах с каждой минутой плотнее прилипает к моим лицу, волосам, одежде. – Может, она захочет помочь. И вам, и нам… Ну вот. Познакомился с вашей жизнью. Полистал. В Америке вы, уж простите меня, ничего не добились. Почти двадцать лет в такой большой компании над серьезными государственными проектами работаете – и до сих пор простым программистом. Помножили на ноль такого замечательного специалиста. Не умеют ценить людей… Друзья все русскоязычные. Стихи по-русски пишете. И публикуете здесь,