Прямой эфир. Дмитрий Владимирович Тростников

Прям у всех на виду! – ехидный женский голос со стороны аллеи прозвучал чудовищно некстати. – Ха-ха-ха! – наткнувшаяся на них компания молодежи не собиралась уходить, не навеселившись досыта.

      Настя, быстро вывернувшись, исчезла под защитой речного берега.

      – Завидно, что ли?! – бросил сквозь зубы Андреев, и, не дожидаясь ответа, тоже вернулся к реке.

      Настя уже одевалась, опять подпрыгивая на одной ножке, натягивала джинсы.

      – Уроды! – зло огрызнулась она.

      – Мы слишком людное место выбрали, – признал очевидное Андреев.

      Испытывая досаду, он тоже надел джинсы и обнял девушку.

      – Найдем место, где никого нет? – предложил он.

      В ответ Настя только многообещающе стиснула его ладонь.

      – Глотни коньяку! – предложил он. И почему-то ощутил прилив огромной нежности, глядя на ее горло, с неумелым старанием выгнутое вверх, когда девушка сделала пару обжигающих глотков из почти опустошенной бутылки.

      – Класс! – улыбнулась она, лихим движением вытирая губы ладошкой.

      Но длиннющая тополевая аллея оказалась этой летней ночью местом отвратительно людным и не пригодным для любви. Неподалеку, прямо на берегу, пара джипов высвечивала фарами кусок берега и застолье, накрытое на надувных матрасах. Еще дальше просто лежала здоровенная куча мусора. Какие-то люди оказывались везде: и в воде, и на суше, невзирая на темноту.

      Им повезло не скоро. Пришлось отойти совсем далеко. Так, что впереди из темноты зазвучал громкий перестук ночных поездов. Значит, они добрели почти до самого железнодорожного моста. Где-то дальше к мосту, бомжи жгли костер. Хрипло перекликаясь о чем-то в ночи. Но сил искать другое место не оставалось уже ни у Стаса, ни у его юной спутницы. Здесь им, наконец, попался никем не занятый песчаный пятачок.

      Стас не очень четко помнил, как все произошло. Он осознал себя снова, когда все уже случилось. Он лежал спиной на прохладном песке, тяжело дыша, испытывая не то счастье, не то – опустошение. А Настя, только что содрогавшаяся от бурного оргазма, повернулась и грациозно провела пальчиком по его груди, а потом принялась нежно целовать ее, без спешки прижимаясь во всю ширь мягкого рта.

      – Ты такая молодая, а возбуждаешься мгновенно, как спичка, – сказал он, потому что молчать было уже невежливо. – Не думал, что такое бывает, – признался он, и тут же мысленно обругал себя за неловкое признание.

      – Завожусь с полтыка? Вы это хотели сказать, Станислав Дмитриевич? Давайте сразу называть вещи своими именами, – слегка виноватым, но довольным тоном промурлыкала Настя. – Уж, какая есть.

      Жаркая духота понемногу сменялась предутренней прохладой. Настя опять приникла к нему, дорожкой коротких поцелуев вдоль живота медленно сползая вниз и изредка испытующе поглядывая ему в лицо порочно мутнеющим взглядом.

      Она усердствовала, наверное, полчаса, измучив и его и, наверное, себя, но выдавила из Стаса последний оргазм. И сама, обессилев, долго прижималась к нему, судорожно вздрагивая.

      В