Помечтай немножко. Сьюзен Элизабет Филлипс

было бы назвать симпатичным, если бы не резко очерченные скулы, которые придавали ему некоторую свирепость. На какое-то мгновение она почувствовала радость оттого, что на нем зеркальные очки. Что-то подсказало ей, что взгляд его глаз был бы ей тоже неприятен.

      Рэчел охватила руками Эдварда и прижала к себе. Она решила не уступать незнакомцу.

      – А что, эти кусты ваши персональные? Здесь только вам можно справлять свои дела? Может, вся проблема в том, что вы сами хотели в них отлить?

      – Эта земля принадлежит мне, так что проваливайте, – сказал мужчина, почти не шевеля губами.

      – Я бы с удовольствием, но у моей машины на этот счет свои идеи.

      Владелец кинотеатра для автомобилистов без всякого интереса взглянул на неподвижный «шевроле-импала».

      – В билетной кассе есть телефон, – процедил он. – Там же вы найдете номер гаража Дили. Пока будете ждать буксир, оставайтесь за пределами моих владений.

      С этими словами мужчина повернулся и зашагал прочь. Только когда он скрылся за деревьями, росшими вдоль фундамента, на котором был смонтирован огромный экран, Рэчел разжала объятия и отпустила сына.

      – Все в порядке, дорогой, – сказала она. – Не обращай на него внимания. Ты не сделал ничего плохого.

      Лицо Эдварда было бледным, нижняя губа у него дрожала.

      – Он меня н-напугал, – с трудом выдавил мальчик.

      Рэчел причесала пальцами светло-каштановые волосы сына, убрала их со лба, разгладила вихры на макушке.

      – Я понимаю. Вообще-то он просто придурок, но я решила на всякий случай вмешаться.

      – Ты же мне запретила говорить «придурок».

      – Ну, в данном случае у нас есть смягчающие обстоятельства.

      – А что это значит? Какие еще обстоятельства?

      – В данном случае это значит, что он на самом деле придурок.

      – А-а.

      Рэчел взглянула в сторону маленькой деревянной будочки, в которой находилась касса и где, по словам мужчины, был телефон. Будочку недавно выкрасили в горчичный и пурпурный цвета, точно такие же, в какие была окрашена вывеска кинотеатра. Однако, несмотря на то что это небольшое строение имело весьма гостеприимный вид, Рэчел так и не тронулась с места. У нее не было денег ни для оплаты услуг буксировщика, ни на ремонт, а ее кредитные карточки давным-давно аннулированы. Не желая, чтобы Эдвард вторично столкнулся с противным владельцем кинотеатра, она потащила мальчика за руку в сторону шоссе.

      – От долгого сидения в машине у меня затекли ноги, так что я бы с удовольствием немного прошлась пешком, – сказала она. – А ты?

      – Ладно.

      Идя следом за матерью, мальчик шаркал ногами, обутыми в тапочки на резиновой подошве. Заметив это, Рэчел поняла, что он все еще не оправился от испуга.

      Сунув руку в открытое окно машины, она вынула из салона голубой пластиковый термос и последний усохший апельсин и повела мальчика дальше к шоссе, в очередной раз ругая себя за то, что не уступила домогательствам Клайда Роша, который еще шесть дней назад был ее начальником.