Помечтай немножко. Сьюзен Элизабет Филлипс

знаю своего брата, это первый случай, когда он кому-либо отказал в помощи.

      – Могу вам сказать, Боннер, что даже терпение добропорядочных христиан имеет свои пределы. С точки зрения большинства из них, я смертельно перед ними виновата.

      – Мне вы здесь не нужны!

      – Боюсь, для меня это не новость.

      Лицо Гейба помрачнело.

      – Это место не подходит для ребенка. Ему просто нельзя здесь оставаться.

      Почувствовав, что хозяин кинотеатра начинает колебаться, Рэчел быстро сориентировалась, решив прибегнуть к безвредной, с ее точки зрения, лжи.

      – Мне есть где его разместить.

      Эдвард еще теснее прижался к ее боку.

      – Если я вас и найму, то только на пару дней, пока не подыщу кого-нибудь другого.

      – Ясно, – кивнула Рэчел, стараясь не показывать радости.

      – Ну ладно, – буркнул Гейб. – Приходите завтра к восьми часам. И учтите – пахать придется по-черному.

      – Для меня это не в новинку.

      Хозяин придорожного кинотеатра еще больше насупился.

      – Я вовсе не обязан искать место для вашего ночлега.

      – Мне есть где переночевать.

      – И где же вы собираетесь остановиться? – подозрительно спросил Гейб.

      – Вас это не касается. Я вовсе не беспомощное дитя, Боннер. Мне просто нужна работа.

      На стене зазвонил телефон. Гейб подошел к нему, снял трубку и принялся беседовать с неким мистером Чармом по поводу доставки каких-то товаров.

      – Ладно, я приеду и сам все это решу, – подытожил наконец Гейб и повесил трубку на рычаг. Затем он подошел к двери и открыл ее.

      Рэчел поняла, что он сделал это не из вежливости, а просто для того, чтобы поскорее от нее избавиться.

      – Мне надо съездить в город, – сказал он. – Когда я вернусь, мы с вами потолкуем насчет вашего ночлега.

      – Я же вам сказала, что об этом я уже позаботилась.

      – Вернусь – тогда и поговорим, – повторил Гейб. – Подождите меня на игровой площадке. И займите чем-нибудь вашего ребенка!

      С этими словами он вышел из закусочной. Дождавшись, пока Боннер уехал, она направилась к машине. Пока Эдвард спал на заднем сиденье «импалы», Рэчел вымылась, выстирала в протекавшем через рощицу небольшом притоке реки Френч-Брод свои грязные вещи и одежду сына, переодевшись в рваные, потертые джинсы и старую оранжевую футболку. Как раз в это время мальчик проснулся. Развесив мокрые вещи на ветвях деревьев неподалеку от машины, мать и сын принялись распевать бессмысленные песенки и развлекать друг друга добрыми старыми шутками и смешными историями.

      Тени от деревьев постепенно стали удлиняться. Еды у них совсем не осталось, и Рэчел поняла, что откладывать вылазку в город больше нельзя. Держа Эдварда за руку, она зашагала вдоль шоссе и остановилась только тогда, когда кинотеатр «Гордость Каролины» остался далеко позади. После этого она, дождавшись попутной машины, подняла кверху большой палец.

      В машине ехала пожилая пара пенсионеров из Сент-Питерсберга, проводившая лето в Солвейшн. Всю дорогу до города