С феями шутки плохи. Кира Измайлова

я и посуду перемою… а если что разобью, сама маме скажу.

      Я кивнула и направилась в верхнюю часть города, к особнякам знатных господ. Вот и обиталище герцога Барра – не сказать, чтобы красивый, безликий дом, таких десятки в этом квартале. Сад, кажется, давно был заброшен, а на стук в заднюю калитку отозвались не сразу.

      – Чего тебе? – неприветливо спросил пожилой слуга.

      – Госпожа просила передать кое-что его светлости, – ответила я, опустив глаза. – На словах.

      – А… ну входи, только вряд ли ему сейчас есть до этого дело.

      – Почему?

      – Его светлость болен, – ответил он.

      – Какое несчастье… – посетовала я. – Неужто простыл? Немудрено по такой погоде, а господа вечно носятся верхами нараспашку!

      – Нет, просто лихорадит, – чуть смягчился слуга, провожая меня. – Рана воспалилась, как доктор говорит.

      – Бог мой, рана-то откуда? – поразилась я.

      – Дуэль… у господ за косой взгляд да дурное слово дуэль полагается, не знаешь, что ли? – вздохнул он. – А тут кто-то о его высочестве нехорошо высказался, господин и не сдержался… Обидчика уже, поди, закопали, а его светлости неможется…

      – Я о таком и не знала, – солгала я. – А госпожа моя себе места не находит, куда запропал? Хоть скажу ей, а то и сама извелась, и всю челядь замучила!

      – Это дело обычное, – философски ответил слуга и остановился. – Пришли. Как господину-то доложить?

      – Скажите прозвище такое же, он поймет, – попросила я. И верно: через минуту слуга выскочил из комнаты обратно, кивнул мне, и я вошла.

      Запах. Этот запах…

      Я попыталась дышать ртом, но запах все равно никуда не делся – так пахло в спальне, где умирал мой отец. Так пахли его лекарства, и…

      – Откуда ты здесь взялась?

      Герцог говорил негромко, с расстановкой, чувствовалось, что ему нездоровится.

      – Туфелька, – только и сказала я, поняла, что сейчас не выдержу, и рывком распахнула ставни. Дышать стало намного легче.

      – Ты же видишь, я не в состоянии… примерять.

      – Вас некому заменить? – Я осторожно подошла ближе. Лицо у герцога было – краше в гроб кладут, темные глаза лихорадочно блестели, волосы на висках слиплись от испарины.

      – Феликс доверяет только мне… Дай напиться…

      Я взяла кувшин – тот оказался пуст, – и подошла к дверям.

      – Принеси воды, – сказала я мальчику, дежурившему у порога. – Набери прямо из колодца и неси скорей сюда… вот тебе монетка!

      – Не надо, я и так принесу, – пожал он плечами, но монетку все же взял.

      – Так беги скорее! Да сполосни кувшин, прежде чем наливать!

      Мальчишка обернулся живой ногой, и я дала герцогу напиться холодной чистой воды.

      – Будто проклял кто, – сказал он, отдышавшись. – Давно со мной такого не приключалось!

      – Это на дуэли? – осторожно спросила я, глядя на повязку.

      – Если бы! – герцог поменял позу и зашипел. – Стыдно сказать – свалился