Звезды нового неба. Илья Александрович Шумей

отпечаталось у меня в памяти, были ее любопытные глаза, посаженные так широко, что я, пожелай поймать ее взгляд в более интимной обстановке, вполне мог заработать себе косоглазие. Правильно очерченное лицо оказалось на удивление смуглым, что не очень вязалось с прямым, почти греческим носом, а жесткие волосы, темные, но с явным рыжим отливом, топорщились в стороны озорными пружинками, подрагивающими при каждом движении.

      Я запоздало сообразил, что в числе поселенцев «Джордано» присутствовали и чернокожие и азиаты, а потому мне не стоило так безапелляционно судить о цвете кожи никаров. И да, очков на ней также не оказалось.

      – Я – Кадеста, а тебя как величать?

      – Олег, – ответил я машинально.

      – Щелк! – сказала девчонка и почему-то хихикнула.

      – Что такое? – очнулся я от раздумий.

      – На память, – улыбнулась она, – потом дяде Оскару покажу. Уж больно у тебя вид был озадаченный. Ты кого ожидал встретить – то?

      Только сейчас я разглядел у нее за правым ухом дужку гарнитуры с поблескивающим глазком объектива. Ох, как же я не люблю, когда меня фотографируют! У меня постоянно физиономия какая-то кривая получается, что с ней ни делай.

      – Просто ребята вчера дурака валяли, – объяснил я, – придумывали вам всякие антенны на головах и прочую ерунду. Я-то понимал, что увижу вполне обыкновенного человека, только, быть может, более изможденного, что ли.

      – Отчего же изможденного? – удивилась Кадеста, – на мой взгляд, так это ты какой-то замученный.

      – Да, есть немного. Не выспался, – я плюнул на все и решил не изобретать тем для разговора, покорно следуя за его естественным течением, – вчера у нас выход был, и у меня после него к вечеру руки и плечи разболелись. Никак заснуть не мог.

      – Что же вы там такое тяжелое таскали?

      – Стыковочный адаптер для твоего челнока.

      – О! Извини, если это по моей прихоти вам пришлось так мучиться! Что-то не заладилось?

      – Не бери в голову, все нормально. Просто в этих скафандрах в любом случае устаешь, а я к таким вещам пока не успел привыкнуть.

      – Что же у вас за скафандры такие? – удивилась Кадеста, – почему ты в них устаешь?

      – Какие? – не понял я, – самые обычные.

      – Покажи.

      Пожав плечами, я развернулся и поплыл по коридору в сторону выходного шлюза. Мне было совершенно безразлично, чем развлекать нашу гостью, лишь бы отведенное на экскурсию время поскорее закончилось.

      Наши с Борисом «костюмчики» висели на своих обычных местах, притянутые к стенам резиновыми жгутами.

      – Вот, – я вплыл внутрь отсека и, остановившись посередине, не без гордости заметил, – тот, что справа – мой.

      – Какие чудные! – хихикнула Кадеста, – точь-в-точь два медвежонка.

      Я даже немного оскорбился столь легкомысленным комментарием. На медвежат наши скафандры совершенно не походили. Девчонка, по- видимому, в своей жизни имела дело исключительно с плюшевыми вариантами упомянутых животных.

      Кадеста,