#тыжемать. Материнство по правилам и без. Надя Папудогло

была, прямо скажем, не самая теплая вода, а также подробно интересовался маршрутом моих пеших прогулок, в уме прикидывая километраж. Через неделю я снова прибыла к врачу. Он рассмеялся: «Сперва этот ребенок спешил, теперь он никуда не торопится». Последовало усиление физических нагрузок. Каждый день я с писком погружалась в холодную воду и плавала пятнадцать кругов. Потом вылезала и отправлялась на прогулку. Придя с прогулки, я снова плавала. С каждым днем родить хотелось все поскорее.

      Наконец в один прекрасный день я почувствовала нечто, что могло квалифицироваться как схватки. Время было уже позднее, но я не сомневалась ни минуты: вылезла из кровати, разбудила отца ребенка, взяла роддомовскую сумку и настроилась рожать. Врачи подержали меня два часа под монитором, после чего дали капсулу, смягчающую спазмы, и отправили гулять дальше.

      Я ужасно рассердилась: сон испорчен, рожать не дают! Следующий день я провела на табуретке в прихожей, записывая динамику схваток и читая в интернете, как отличить нормальные схватки от ложных. Ближе к вечеру я взяла сумку и снова велела отвезти меня в роддом. Там мне обрадовались, положили под монитор и попытались убедить, что я опять не рожаю. В ходе дискуссии с доктором я яростно отстаивала свое право родить именно сегодня. Даже если сам доктор вынашивал план отбыть домой, выпить розового вина и лечь спать. «Нет, – сказала я ему. – Это не ложные схватки, это настоящие». Доктор рассмеялся. Я прибавила жесткости в тон и добавила: «Я знаю все о схватках. Я читала в интернете». Доктор рассмеялся еще веселее и отправил меня рожать, сказав, что, пока я лежу, он еще успеет сделать одно кесарево.

      Рожать очень весело

      В роддоме на авеню Калифорни мне выделили голубую родовую палату с видом на море и аэропорт. На стенах палаты росли пальмы и светило солнце, мужу полагалось уютное кресло, акушерка щебетала, мониторы пищали, сердце ребенка билось ровно и громко.

      Я расслабилась и поинтересовалась, сколько же мне теперь ждать главного момента своей жизни. Акушерка рассмеялась и сказала, что часов десять. Я пообещала ей, что постараюсь не умереть со скуки, она пообещала мне в ответ, что все эти часы будут насыщены разнообразными делами.

      Первым из них оказался визит анестезиолога, который ставил мне эпидуральную анестезию. Пожилой мужчина, разом похожий на всех французских комедийных актеров, зашел в палату, остановился и стал меня разглядывать. Попросил сесть. Посмотрел на мои руки, затем на ноги, что-то сказал акушерке на французском. Я попросила перевести. Оказалось, что врач отдал должное боевой раскраске ногтей – розовые на ногах и ярко-желтые на руках. Внимание врача мне польстило, я подняла руку и гордо сказала: «Dior, color Acapulсo». Он нахмурился (потом выяснилось, что перед наркозом лучше снимать лак с ногтей), посадил меня и стал, периодически напевая, вкручивать мне в спину тонкие провода. Минут через десять все было завершено, акушерка и врач похлопали меня по плечу и ушли.

      Мы остались с мужем в палате вдвоем. Он походил,