Черный граф. Серж Арденн

рады видеть вас, Ваше Преосвященство.

      Ответив кивком на почтенный поклон министра, она предложила занять места, за круглым столом. Лакей, дождавшись команды, наполнив бокалы белым бургундским, спешно удалился, оставив хрустальный графин, меж его собратьев, наполненных разнообразными винами, располагавшимися рядом с блюдом, занимающим центр приставного столика для посуды, в коем красовались диковинные фрукты. Устроившись в удобных креслах, вокруг стола, чем образовав правильный треугольник, собравшиеся, некоторое время, молча, наблюдали друг за другом. Подобная пауза насторожила Ришелье, надевшего, по этому случаю, маску отрешенности, и обратившегося, в выжидании, к предложенному вину. Сделав несколько глотков, он, поставив фужер, удовлетворенно кивнул, что побудило королеву-мать начать диалог.

      – Что же вы молчите, господин Первый министр?

      – Слушаю, Ваше Величество, мне казалось, что вы пригласили меня в большей степени слушать, чем говорить. К тому же, я полагаю, чтобы управлять государством, требуется поменьше говорить и побольше слушать.

      – А вы надеетесь управлять государством, над которым возвышается, властвуя, помазанник Божий?

      – Я, Мадам, всего лишь скромный священник на службе у французской короны, и полагаю, моя миссия состоит в том, чтобы всеми правдами, и неправдами, возвысить своего монарха и сделать неуязвимым королевство.

      – Неправдами?! А как же закон Божий, где же нравственность, ведь вы когда-то, помнится, были ярым поборником морали?

      – Ваше Величество, размышляя о нравственных правилах, нельзя не дивиться, видя, как люди, в одно и то же время, и уважают их, и пренебрегают ими. Задаешься вопросом, в чём причина того странного свойства человеческого сердца, что, увлекаясь идеями добра и совершенства, оно на деле удаляется от них? Я же не являюсь исключением, более того, чтобы ввести в заблуждение противника, я полагаю, позволителен даже обман, всякий вправе использовать против своих врагов любые средства.

      Прищурив глаза, Медичи с ненавистью взирала на министра.

      – А вы изменились Ришелье.

      – Не удивительно, чем больше знаешь, тем труднее сохранить чистоту. Но на мой счет, вы, несомненно, ошибаетесь. Просто вы, Мадам, наконец-то, снизошли до того, чтобы разглядеть меня.

      – И, что же я обнаружила?

      – Вы нашли, по-прежнему, верного вам человека, приняв, по ошибке, его пурпурную мантию и министерский пост, за неблагодарность и предательство.

      Последние слова кардинала, отразились на лице Медичи честолюбивой ухмылкой. Она триумфаторски взглянув на д'Эпернона, промолвила.

      – Я признаться никогда не сомневалась в вас.

      Ришелье учтиво пригнул голову.

      – Но как вы понимаете, Ваше Преосвященство, преданность, как и любовь, требует постоянных доказательств.

      – Всё чего пожелаете, Ваше Величество.

      Настороженно кивнув, Медичи продолжила.

      – Известно ли вам, господин кардинал, что в настоящее время, нашей внешней политикой недовольны