Причины и следствия моего Я. Игорь Сотников

напротив его пупа, для которого, в общем-то, и были проделаны все эти его манипуляции.

      И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот конь вороной и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.

      – Что ж, дуплетом посмотрим в ваши глаза, – усмехнувшись и подмигнув своей второй, а возможно даже своей первой умозрительности, считающей себя первоначалом этой жизненной ипостаси, понимания мира, пупу, Алекс таким словесным образом завершил свои приготовления к выходу из кабинета. После чего, медленным шагом направился в сторону кабинета Касторыча, для того, чтобы показав себя таким приоткрытым и взирающим на окружающих образом, заметить в смотрящих на него глазах то, что невозможно скрыть под их лицемерной улыбкой.

      Гл. 5

      Безбрежность рабочего и полурабочего бытия.

      – И наконец-то, незаконченный, так с трудом нам дающийся роман о неоконах – Определенное смысловой тематикой высказывания замечание Валериана, как, казалось бы, не имеющее в себе ничего такого уж смешного, тем не менее, вызвало смешки у собравшихся у него на летучке не слишком дисциплинированных работников редакции, которым, как оказывается, палец покажи, они ржать начнут. Что, конечно же, для всякого строгого, неуверенного в себе и с отсутствием чувства юмора начальника немыслимо слышать, но всё-таки когда на его месте находится иная властность, умеющая направить в нужное русло хаосность мысли подчиненных, которым только такая образность мышления позволяет создавать приемлемый контент, такое весёлое положение вещей не представляет опасности. И Валериан, не испытывая нетерпения, присоединился к смешкам, а уж затем, остановившись около Алекса, уже испытывая свое терпение, воззривши на него, попытался одной своей начальствующей видимостью достучаться до того.

      – Я смотрю, что у Алекса свой, как всегда особенный, сфокусированный взгляд на жизнь и в частности, на рассматриваемую нами тему! – Касторыч не дождавшись от Алекса требуемой реакции всполошенности, решил чудодейственным словесным способом напомнить тому, как о его присутствии здесь, а не там, в его сомнительном (любая фантазийность, не имеющая реальности воплощений, уже своим фактом неосуществления в данный промежуток времени есть вещь сомнительная) мире воображения, так и о своём начальствующем положении, требующем от своих подчиненных внимательности и рефлекторной ответности.

      Ну, а так как Касторыч слыл за либерала, то он, конечно же, позволял своим подчиненным иметь свою отдельную, правда, не выходящую за пределы основного направления редакторской политики, точку зрения. Правда, при случае, да и за просто так Касторыч, как особа облаченная властными полномочиями, дабы они не заржавели, был не прочь их использовать на свою полную диктаторскую катушку. И ухватив, к примеру, того же Алекса за его волосы, с удовлетворением добиться от него согласного кивания головой, которая в своей