Песнь Элмара. Мария Норд

вдруг заметив на его лице какую-то мертвенную черноту, оживился и подскочил к пыточному станку.

      – Эй, эй! Стой! – прикрикнул он на своих помощников, даже не заметивших состояния элмарца. Тарэмин внимательно вгляделся в лицо Элофора, после чего поднёс ладонь к его лицу.

      – Умер? – поинтересовался Халмор. Тарэмин бросил на него раздражённый взгляд.

      – Почти, – он обернулся к своим трём помощникам. – Холодная вода есть?

      – Да, господин, – отозвался Муилтаур, тотчас же поспешив к стоявшему в углу ведру с плававшими в воде кусочками льда. Через секунду эта вода уже оказалась вылитой на бездыханное тело элмарца. Охлаждённый свинец зашипел в ранах пленника. Элофор не пошевелился.

      Тарэмин выждал около минуты, после чего, увидев, что сын Эминнаура не приходит в себя, устало вздохнув, подошёл ближе и положил руки на его голову. Потребовалось не менее пяти минут, чтобы с лица пленника исчезла чернота. Тарэмин отпустил голову Элофора и снова провёл ладонью над его лицом. Не хватало ему ещё, конечно, тратить свои силы, возвращая его к жизни. Но элмарец того стоил, он не мог не признать.

      Элофор сделал вдох и из его груди вырвался стон. На лице Тарэмина появилась насмешливая улыбка. Да, Элофор до этого почти не стонал. Могло ли это означать, что он готов сдаться? Тарэмин вновь приблизился к станку.

      – Элофор, – позвал он. – Элофор, ты ещё жив. Я свои обещания сдерживаю. Так, что, может, закончить пытку? Сдавайся, сын Эминнаура.

      Элофор приоткрыл глаза. Что было в этом взгляде? Сила? Ненависть? Уверенность? Нет, всё было намного проще. В этом взгляде была боль. И даже мольба. Только, почему же он молчит?

      – Элофор, сдаёшься? – снова спросил Тарэмин. Элмарец закрыл глаза и отрицательно помотал головой. Муилдорец, усмехнувшись, опёрся о изголовье станка.

      – Очистите ему раны, – приказал он своим помощникам. – Придётся заново заливать.

      Элофор почувствовал, как смешавшийся с кровью свинец отдирается от сосудов, так что казалось, что все жилы вытянутся наружу. О, если бы с этим свинцом они вырвали бы и его жизнь! Увы, это только подготовка к новой пытке. А, может, всё-таки, согласиться? Смысл терпеть эту боль? Смысл чувствовать себя беспомощным ничтожеством в глазах врагов? А, так, может, он сумеет что-то сделать.… А, впрочем, что он сделает? Ему придётся во всём повиноваться Тарэмину, ему придётся взять Элфин, ему придётся предать свой народ. Нет, он не смеет. Хотя, может, у него появится шанс погибнуть? Подставить голову под первый же меч и всё. Да, пока остаётся только такой выход. А больше эту боль он выносить не может.

      – Готовы? – послышался над ним голос Тарэмина. – Продолжайте.

      Решиться, или нет? Наверное, стоит. Стоит сдаться? Да, когда элмарцы сдавались? Нет, он должен вынести…. Элофор открыл глаза и, почти уже не осознавая, что происходит, словно сам себя не слыша своих слов, хрипло позвал:

      – Тарэмин, стой.

      – Чего? –