Ядовитые цветы. Анна Берсенева

теперь переменится, станет определеннее и яснее, и, во всяком случае, исчезнет та непонятная скука, которая охватила ее ни с того, ни с сего…

      …Но жизнь не переменилась нисколько. Как будто не было этого вечера, который показался ей таким решающим, как будто не совершала она своего открытия!

      Следующим вечером, часов в семь, зазвонил телефон, и, подняв трубку, Лиза услышала голос своего вчерашнего спутника.

      – Привет, Лизавета! Ты чего вчера не покушала, как я велел? И смылась куда-то одна, халдей и глазом не успел моргнуть?

      Его тон и это королевское «велел» взбесили Лизу, но, к собственному удивлению, она не возмутилась вслух и трубку не положила.

      – Ну, ладно, молодо-зелено, – продолжал Чигирь. – Я за тобой заеду через часок, продолжим ужин. Ты вниз спускайся, не под окном же мне орать.

      – Я… – только и успела сказать Лиза; ответом ей были короткие гудки.

      Лиза сидела у телефона в полной растерянности. Конечно, идти не надо, ведь она сама же это решила вчера. И это так унизительно, подчиняться его воле, ведь она презирает его, да-да, презирает, и этот его уверенный тон ей особенно противен! Загипнотизировал ее этот Чигирь, что ли? Да нет, она совсем не боится его и не чувствует себя кроликом перед удавом. Тогда почему раздумывает сейчас, почему просыпается в ней знакомое любопытство – то же самое, которое и вчера не позволило отказаться от приглашения? И пожалуйста – она уже переодевается, невольно откладывая то зеленое платье, которое высмеял официант!

      «Нет, так нельзя, – думала Лиза, прикалывая мамину старинную брошку из крупных гранатов к нежно-розовой крепдешиновой блузке. – Надо хотя бы сказать ему, что это в последний раз! Почему он даже не спросит меня, хочу ли я с ним встречаться?»

      Лиза выглянула в окно. «БМВ» уже стояла во дворе, вокруг вертелись мальчишки. Чигирь даже не вышел из машины.

      – Ну как, понравилось вчера? – спросил он, едва Лиза села рядом с ним.

      – Нет.

      – Тогда чего ж сегодня едешь? – усмехнулся Чигирь, ничуть не удивившись Лизиному ответу и заставив ее вновь покраснеть.

      Она не знала, что ответить, и ненавидела себя в эту минуту.

      – Да ладно, расслабься. А чего тебе еще делать, если не со мной тусоваться, сама подумай? Кругом одна скукота, а так хоть жизнь увидишь. У меня жизнь не скучная, уж чего-чего, а этого нет! И с бабками проблем не будет, тоже дело большое. Так что поехали, выходной сегодня, у Альберта шумно будет, повеселимся.

      Чигирь закурил, приоткрыл окно, теплый апрельский ветер ворвался в кабину. Машина неслась по Советской улице, и все было как вчера, и Лизу вдруг охватило чувство бесшабашности. А правда, что ей не нравится? Разве лучше сидеть у видика в Гошином салоне? Ведь она уже и не хотела ходить туда, а пришла же вчера, и в ресторан едет снова, хотя уверена была, что не сделает этого больше. Значит, в такой жизни есть что-то для нее привлекательное, зачем же притворяться, строить из себя недотрогу?

      Но посидеть в ресторане им в тот вечер не пришлось.

      Едва