Сказка и быль. История русской детской литературы. Бен Хеллман

служит поводом для читателя подумать о том, что происходит с птицами, когда они улетают из России в теплые страны. Стихотворение «Мальчик-с-пальчик» рассказывает об одном дне из жизни этого малютки, который обитает среди цветов, пчел, бабочек, светлячков и эльфов. Все четыре стихотворения были позже положены на музыку, что свидетельствует об их мелодичности.

      Профессор Яков Грот (1812 – 1893) собрал свои стихотворения, прежде печатавшиеся в журнале Ишимовой «Звездочка», в один том под названием «Литературные опыты. Чтение для юношества» (1848), а потом, по просьбе учителей, переиздал их, добавив новый материал, с новым названием «Стихи и проза для детей» (1891). В предисловии к этому изданию Грот излагал свою программу: «пробуждение в подрастающем поколении добрых чувств и благородных стремлений»[65]. Он прославляет работу («Труд»), русские зимние забавы («Зимнее веселье»), истинную дружбу («К другу») и призывает поддерживать порядок («Порядок»), при этом пытаясь как можно лучше подражать голосу самого ребенка.

      Невиданным успехом пользовалась в России книжка Генриха Гофмана Der Struwwelpeter. Первый перевод, озаглавленный «Степка-Растрепка», издан в 1849 году, всего через четыре года после выхода оригинала. Следующий перевод – «Петя-Замарашка» – появился еще через четыре года. Издатель Маврикий Вольф понял коммерческий потенциал книжки-картинки Гофмана и продолжал выпускать новые издания «Степки-Растрепки». Десятое появилось в 1914 году. К этому времени было продано не меньше 160 000 экземпляров книжки.

      Многим критикам и родителям не понравились черный юмор и бессердечие, с которым автор расправляется с непослушными детьми, если они отказываются есть суп, балуются со спичками, сосут палец, дразнят чернокожих или не обращают внимания на то, что происходит вокруг. Феликс Толль называл книгу вульгарной, считал, что популярность объясняется только ее примитивностью и неразвитым художественным вкусом читателей. В книге нет ничего положительного, несмотря на утверждения тех, кто считал, что непослушные дети исправляются после ее прочтения. Если они действительно исправляются, то у них возникают новые недостатки, например, плохой поэтический вкус, утверждал Толль[66].

      А поэт Александр Блок восхвалял «Степку-Растрепку», утверждая, что это «книга очень смелая и жизненная, и совершенно лишенная пошлости»; особенно он восхищался главным героем[67]. Блок превозносил и неизвестного русского переводчика, который мастерски использовал аллитерации и различные стихотворные размеры. Столь быстрого перехода от причины к следствию, от «преступления» к гипертрофированному наказанию в русской детской литературе еще не бывало, хотя сам Степка чем-то напоминал русского кукольного Петрушку. Художники Александр Бенуа и Мстислав Добужинский вспоминали «Степку-Растрепку» как одну из самых любимых книг детства. Однако Надежда Крупская признавалась, что книга Гофмана, первая книга в ее жизни, вызвала у нее кошмары[68].

      После

65

Грот Яков. К третьему изданию // Стихи и проза для детей. Изд. 3-е. СПб.,1891. С. [II].

66

Толль Ф. Наша детская литература. С. 80 – 83.

67

Блок А.А. Записные книжки. Л., 1930. С. 164.

68

Крупская Надежда. Что я помню из прочитанных в детстве книг // Крупская Надежда. Педагогические сочинения: В 10 т. Т. 1. М., 1960. С. 27.