Седьмая свеча. Сергей Пономаренко

Но он решил, что ему лучше помолчать, потому что откровенный разговор с Ольгой мог дать трещину в их супружеских отношениях.

      8

      Глеб не испытывал ни малейшего желания идти на кладбище, где ночью видел призрак тещи, но деваться было некуда, да и рассказывать об этом он не собирался – его могли не так понять. Решил, что достаточно натерпелся за два дня и оставшиеся несколько часов как-нибудь переживет, тем более в светлое время суток. Утро было хмурое, и снова, как ночью, начал моросить мелкий дождик.

      При свете дня кладбище выглядело умиротворенным, и Глебу не верилось, что всего несколько часов назад он натерпелся здесь столько страхов и бежал отсюда, объятый ужасом. Ничего необычного не было и на могиле тещи. По-прежнему на ней было три венка из зеленой хвои и искусственных цветов. Вдруг Оля остановилась и присела.

      – А что это за две ямки? – спросила она, как бы обращаясь сама к себе.

      Глеб присмотрелся и сразу понял, что это следы от его коленей, оставленные, когда он набирал землю. Вот здесь он увидел тогда призрак тещи.

      – Может, это кто-то колдовал на могиле? – вслух предположил он, в душе иронизируя над предрассудками Ольги.

      – Не исключено, и мне это не нравится.

      Глеб с трудом удержался, чтобы не улыбнуться. Все что угодно здесь связывают с магией и колдовством, даже не допуская возможности существования реальных причин.

      На столике, установленном возле могилы в соседнем ряду, – своего пока не было – разложили закуски и поставили бутылки водки. На этот раз собралось человек пятнадцать, в основном женщины старшего возраста. Мани среди них не было. Выделялся тут бородатый мужчина средних лет с взлохмаченной шевелюрой и горделивой осанкой, в темном костюме, но без галстука; черная рубашка была застегнута до последней пуговицы под выступающим кадыком. Он держался особняком, но к нему то и дело подходили женщины, о чем-то, почтительно склонившись, спрашивали. А одна из них даже поклонилась и поцеловала ему руку, как священнику.

      «Наверное, еще один сельский колдун», – решил Глеб и, подойдя к бабе Марусе, тихо поинтересовался, что это за странный субъект. Вчера на кладбище и поминках его не было – человека с такой импозантной внешностью он сразу заметил бы.

      – Это отец Федор – поп-расстрига из соседнего села, из Марущаков. Имел он здесь приход, но его лишили сана, вот он в то село и переехал. За что – точно не известно, бабы толкуют, что был слишком грамотный и правильный, прямо говорил все, что думает. Так он в Марущаках свою Церковь организовал, никому не подчиняется, славит Христа, все православные каноны соблюдает. Отец Никодим его люто ненавидит, так как Марущаки относятся к его приходу. Услышал, что отец Никодим на отпевание не пришел, сам сегодня утром сюда приехал, на лошади. Автомобилей не признает, говорит, что они созданы сатаной и когда-нибудь людей погубят. Люди прислушиваются к отцу Федору, но, когда надо совершать церковные таинства – крещение, покаяние, миропомазание, причащение, венчание, обращаются к отцу Никодиму.

      Тут