Доказательство силы. Вадим Панов

чернела, постепенно сливаясь с пейзажем, но затем ефрейтору Омельченко пришло в голову попить домашнего винца, после чего он решил проспаться подальше от начальства и забрался туда, где, по его расчетам, его точно никто не отыщет.

      И ведь оказался прав: три недели исчезнувшего солдата никто найти не мог.

      – Стой! – шепотом приказал полковник, коснувшись рукой плеча Дибича. – Гаси фонарь!

      Дибич подчинился.

      Ход здесь резко, почти под прямым углом, изгибался, и, выглянув за поворот, капитан увидел обширную подземную пещеру, стены и свод которой тонули во мраке.

      И странное дело: только что их шаги не давали ни малейшего эха (хотя, конечно, оба шли достаточно тихо), но сейчас шепот полковника шелестом разбежался вокруг и вернулся с тихим шипением, словно из темноты им угрожали бесчисленные змеи. Ощущение получилось настолько явственным, что капитан поежился.

      Тем временем полковник мягко забрал у Дибича фонарик, выключил его и скользнул вперед, во тьму. Капитан понял, что нужно приготовиться, беззвучно расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Несколько томительно долгих секунд ничего не происходило, а затем вспыхнул на полную мощность свет, и Градов громко приказал:

      – Медленно выходи! Руки держи на виду! Если дернешься – буду стрелять.

      Эхо усилило слова лучше любого мегафона, и прозвучала тирада так, что Дибичу самому захотелось шагнуть в освещенную зону, держа руки над головой.

      Из темноты послышались негромкие звуки, словно кто-то судорожно передохнул, а затем из-за какого-то камня выбрался человечек, держащий руки на виду.

      Замполит Олежка Челищев, мать его за ногу.

      Однако вместо того, чтобы спросить: «Что ты тут делаешь?», оглядевшийся вокруг Градов поинтересовался:

      – Где мы?

* * *

      Наверное, это был самый древний из всех существовавших на свете глобусов. Глобус тех времен, когда Ойкумена считалась стоящей на трех китах, а те – на громадной черепахе.

      Однако киты и черепаха здесь отсутствовали – рельефная карта составляла с каменным полом пещеры единое целое. Совсем плоской изображенная Ойкумена не была, представляла собой часть сферы, окружностью шагов в двадцать и высотой в центральной своей точке примерно по пояс человеку.

      Больше в пещере не было ничего – лишь древний глобус (или полуглобус?) в центре и зев еще одного туннеля: то ли второй выход, то ли вход куда-то вглубь. В следующую тайну…

      Трудов создатели карты не пожалели, вырезая из камня мельчайшие детали: реки ветвились, как деревья, видны были даже мелкие притоки. В горных цепях тщательно, с подробностями, вырезаны самые высокие вершины.

      Очертания Евразии в общем-то угадывались. Но именно угадывались: Индостан куда-то подевался, а Каспийское и Черное моря сливались в единый внутренний водоем, протянувшийся далеко к востоку. Хватало и других отличий.

      По окружности рельефной карты с небольшими промежутками были высечены