Новик, невольник, казак. Степан Кулик

крест на обычной бечевке. Одна щека примятая, глаза от недосыпа красные, но сабля на боку, а в руке короткая нагайка.

      – Что-то я не расслышал, – проворчал он негромко. – Кто тут вьюнош, а кто старец?

      – Так вот же, батька атаман, – первый есаул ткнул в меня пальцем.

      Молодец. Сообразительный. Зачем лезть под руку человеку спросонья? Вдруг кошевой не с той ноги встал? А так – и стрелки перевел, и доложил.

      Кошевой мазнул по мне тяжелым взглядом, чуть дольше задержал его на Полупуде и удивленно вздел брови, добравшись до Типуна. Но тут же взял себя в руки и продолжил в прежнем, ворчливом тоне:

      – Что-то зачастили ко мне эти вьюноши… спозаранку. Надеюсь, на этот раз хоть не девка? Проверили?

      – Батька атаман, – возмущенно воскликнул один из есаулов. – Ну откуда ж нам было знать? Или прикажешь каждому гостю штаны снимать, прежде чем в избу войти? Как в нужник?

      – Поговори у меня! Руками щупать надо, если глазами слабы… – пригрозил помощникам нагайкой кошевой. – Опозорили на старости лет. А если б она не призналась? Знаете, какой бы по всему миру слух пошел?.. Что на Сечь нынче не то что врагам, даже бабам ворота открыты. Тьфу! Сгиньте с глаз моих! Пока и в самом деле не осерчал да не всыпал горячих!

      А когда молодые казаки проворно метнулись прочь он начальственного гнева, кинул вслед:

      – Куда ускакали? На коне не догнать. Обед подавайте. Да так, чтоб и гостям голодными за столом не сидеть.

      Сунул нагайку за голенище и спустился с крыльца.

      – Челом, батька атаман, – поклонился Полупуд.

      Мы с Типуном тоже не погнушались спины согнуть. Кошевой войска Низового Запорожского фигура солидная. Хоть и выборная должность, а генеральская. Если в военное время. А в мирное – губернатор, не меньше. А то и президент республики.

      – Я – Василий Полупуд, товарищ Минского куреня, – продолжил казак. – Пришел с вестью важною.

      – И тебе не хворать, молодец, – кивнул тот. – Новость короткая или длинная?

      – Хотин… – одним словом ответил Василий.

      – Вот как… – сразу посерьезнел кошевой и указал на дверь. – Тогда пойдем в хату. Похоже, разговор долгий намечается.

      – Погоди, батька… – замялся Полупуд. – Прежде чем в дом войти, я сказать должен.

      – Говори, если должен, – остановился тот.

      – Я привел с собой тех, кто моим словам весу придать могут и растолковать подробнее. Выученик мой… и пленный разбойник… – Василий указал на кормщика. – Не знаю, гоже ли будет и его, наравне со всеми, привечать?

      Кошевой посмотрел на Типуна, и мне снова показалось, что переглядываются они не просто так, а как давние знакомцы.

      – Пут на нем не вижу, – пожал плечами. – Если до сих пор не сбежал, то теперь уж точно никуда не денется. Виноват – ответит. Закон на Сечи один для всех. А знает что важное и готов поделиться – круг оценит.

      – Спасибо…

      – Не торопись, как голый в баню… – отмахнулся кошевой. – Там видно будет. А теперь либо заходите, либо посторонитесь… –