Симода. Николай Павлович Задорнов

земляных работ удобной площадки не расчистим.

      – Что вы меня пугаете? Я ничего не боюсь. У меня полтысячи матросов, возьмут лопаты…

      – Я говорю, Евфимий Васильевич! А вы сказали, что Аввакумов лодырь, хотя и хороший плотник, и что надо было послать заранее офицера. Вот вся бухта перед вами, я говорю, что место есть, не такое, как они вчера показали, а укрытое за скалами в глубине ущелья, но…

      – Я не хочу тут им больше ничего строить! – воскликнул адмирал. – Им надо больше, чем нам, а что они? Эгава бровью не ведет! Все жилы выматывает. Они ничего не приготовили! Если бы не Ота-сан, мы бы голодом сидели.

      – Они боятся не угодить вам, Евфимий Васильевич, – сказал Мусин-Пушкин. – Из вежливости предложили такое место, чтобы от квартиры вам недалеко ходить.

      – Глупости! Это место открытое, каждому с моря будет видно, что строится корабль!

      – У них отменные плотники, – напомнил о своем Колокольцов. – Работают аккуратно, заказы выполнили раньше срока. У них заготовка для киля обработана. Я предлагаю принять все по назначенным ценам условно.

      Ябадоо, стоявший у двери и не разумевший по-русски, догадался, о чем речь, и стал усиленно кланяться, как бы прося обратить на себя внимание.

      – Где ваша площадка? – опять обратился адмирал к Елкину.

      – Та же самая.

      – Где?

      – Вот тут.

      – Как место называется?

      – Усигахора.

      – Господа! Я же вчера говорил им! А они показали место, где сами строят джонки. Я посмотрел через бухту и сказал, что надо строить на другой стороне. Мне показалось, что за бухтой должна быть удобная площадка.

      Подозвали Ябадоо и усадили за горячий чай.

      – Пошлите в чертежную, – велел Путятин адъютанту. – Вызовите ко мне Сибирцева.

      Адмирал обратился к Ябадоо:

      – Как ты думаешь? Ты как здешний человек…

      Ябадоо с важным видом наклонился к карте и сделал вид, что размышляет и еще не может ничего решить.

      Эгава подумал, что время идет, строится нелепый корабль, князь Мито уверен, что освоена европейская техника, которую он никогда не видел. Но там у Эгава кипит работа. А здесь еще не начинали. Нам все могут запретить, если затянем. Позор и крушение надежд! Если затянем, то и не позволят работать. Надо скорей начать, чтобы уже поздно было нам запрещать…

      Застучали энергичные, звонкие шаги, и в храм вошел Сибирцев.

      – Честь имею явиться, ваше превосходительство!

      – Что с чертежной?

      – Приступили к большому чертежу. Бумага нам, по распоряжению Эгава-чин, доставлена самая лучшая, нескольких сортов. Тушь, кисти, линейки. Часть инструментов делают наши матросы. Чертежные доски. Японцы помогают, и многие уже делают все сами. Господа офицеры и юнкера учатся владеть кистями… Нам прислан ученый-японец, математик, для точного перевода футов в японские меры.

      – Кто его прислал?

      – Ота-сан.

      – Годно ли помещение?

      – Вполне пригодно. Отличное.

      – Не