Симода. Николай Павлович Задорнов

пять сяку[17]. Ширина восемь сун[18]. Толщина два сун. Как заказывал адмирал для водяных рамок.

      Над доской Колокольцов задержался, взял топорик у матроса и слегка постучал.

      – В доске трещина!

      Ябадоо выслушал перевод, и лицо его мгновенно сменило выражение почтительности на оскорбленность и гнев и сразу же опять стало смеющимся и угодливым.

      – Пожалуйста, посмотрите со всех сторон.

      Японцы-рабочие перевернули доску.

      – Цена?

      – Четыре бу, семь рин и шесть мо…

      – Дальше. – Сосна. Цельное дерево. Длина два дё, пять сяку.

      Толщина пять сун. Крепкая. Цена восемь бу, три рин и три мо.

      – По размерам красная цена ей четыре бу, а не восемь! – отвечал Колокольцов. – И это не мацу. Это хиноки – кипарисник. Вот мацу! – показал он на соседнее бревно. – Мацу – сосна! Вот черная мацу, вот красная мацу. Вы строите свои суда из хиноки. Мы испытаем дерево хиноки.

      Колокольцов углем ставил знаки на бревнах и брусьях.

      – Круглая сосна. Длина пять дё, четыре сяку и пять сун, – продолжал Ябадоо. – В начале окружность шесть сяку и девять сун. В конце – два сяку и девять сун. Цена два хон четыре бу пять рин и два мо.

      – Мо – это медяшка с дыркой? Их в бу чуть ли не две тысячи?

      Услыхав такой ответ, Ябадоо порадовался. Он любил точность. Да, у нас с точностью до мо все считается. Мы не такие широкодушные, чтобы пренебрегать хотя бы единым медным мо.

      – Татноскэ-сан, – обратился Колокольцов к переводчику, – хон – это золотой слиток?

      – Нет. Хон – серебряный слиток. Золотой слиток, из китайского яркого золота, называется чан-кин.

      Ябадоо повернулся к сосновой доске и стал уверять, что нет трещины.

      – Я знаю, что говорю. Скажите ему, барон, что он дурак.

      Шиллинг никогда не стеснялся выказать неуважение кому бы то ни было, если надо для дела. Он в самом деле все точно перевел, и Татноскэ с видимым удовольствием перевел в свою очередь.

      Глава хэдских рыбаков спокойно поклонился.

      – Спасибо. Благодарю за такие слова.

      – Дальше. Что за треугольный брус?

      – Сосна. Ширина семь сун, но в средней части ширина один сяку и шесть сун. По заказу адмирала таких две штуки.

      – Икура дес-ка?[19]

      – О-о! – Ябадоо вытянул дряблое лицо. Он как бы опасался теперь назвать цену.

      На другой день, когда Колокольцов с переводчиком и Ябадоо явились в храм Хосенди, адмирал с всклокоченными волосами сидел за столом над вычерченными картами. Рядом с ним красный как рак штурманский поручик Елкин. Площадка, которую накануне показали японцы, негодна.

      – Японцы лупят с нас бешеные деньги за каждую поделку и за любое бревно, – заговорил Колокольцов.

      Вызвали Эгава – дайкана, усадили за большой стол и подали чай. Чин со свистом потянул горячую жидкость.

      – Переведите ему, барон, – велел Путятин.

      Эгава выслушал.

      – Еще надо оплатить стоимость перевозки деревьев – пять хон четыре бу и шесть рин, – ответил дайкан.

      – И сколько

17

Сяку – 30,3 сантиметра.

18

Сун – 3,03 сантиметра.

19

Сколько стоит?