Бездна Спаситель. Максим Александрович Глухманюк

колючки, обжигая о крапиву. После двух-трех забегов в холм, парни, окончательно выдохнувшись, решили бежать по вершине.

      Лай приближался. «Гончий» нагонял своих жертв. Спасительного леса или глубокой реки нигде не было – до самого горизонта тянулась зеленая долина, которую изрезали холмы и ручьи. Лишь на горизонте между небом и землей тянулась темная полоска – горы или лес, вероятно.

      – Мы не сможем от него уйти на такой местности, – запыхавшись, бросил Антон.

      – Не сможем, согласился Алексей, – но надо пытаться.

      Это был марш-бросок. Спрятаться было негде.

      Ноги начинали каменеть от усталости. Лай звучал уже совсем близко. Воздух наполнился трупным зловонием.

      И вот первые собаки забрались на холм.

      Одна, две, три…

      – Вон там, смотри, – пихнул брата Алексей, – три уже на холме.

      До собак было около двух сотен метров. Они неистово пробивались через высокую густую траву, нагоняя свою добычу.

      – Где же остальные? – спросил Антон, оглядываясь на бегу. – Ведь их было тринадцать.

      Вскоре опасения Антона подтвердились – оставшиеся собаки взяли беглецов в кольцо. Три собаки вбегали в холм с видимой братьям стороны. Четыре собаки бежали по вершине холма парням на встречу. Еще три, должно быть, взбирались на холм с противоположного склона, уже был слышен их лай.

      Братья остановились, жадно глотая воздух.

      – Нам не вырваться… – констатировал Антон с ужасом в голосе. – Не вырваться!

      – Пожалуй, – поддержал Алексей, крутясь из стороны в сторону, встречая глазами то одну группу приближающихся волкодавов, то другую. – Что там писали про «гончего» в «помощнике»?

      Антон от ужаса не услышал заданный ему вопрос.

      Алексей пихнул брата тупым концом копья в ногу, чтобы тот оторвал свое внимание от приближающейся смерти.

      – А? – лицо Антона было белым от ужаса.

      – Что было написано про «гончего» и его собак? Ну же, думай! У нас осталось мало времени!

      Антон закрыл глаза. Вернее, сжал их со всей силы, пытаясь освободить свой разум от вязкого ледяного ужаса, который мешал думать и вспоминать.

      Частично ему это удалось.

      – Он бессмертен. Собаки бессмертны. Но… Они впадут в ступор, если нанести им серьезные ранения. Да, точно!

      – Значит, есть шанс, что завтра мы не вылезем из тринадцати кишок собак-нежити, – сказал Алексей.

      – Вполне возможно, что мы вылезем всего из пяти. Всего из пяти! Или из трех! – у Антона была истерика.

      Старший сжал в правой руке кухонный нож лезвием вниз. Левой рукой он перехватил длинное копье ровно посередине, чтобы отбиваться им, выигрывая моменты для нанесения противникам сокрушительного удара ножом.

      Младший сжимал в руках копье с такой решительностью, словно он «Дарт Мол» из «Звездных Войн».

      – Спина к спине! – скомандовал Алексей. – Не размахивай копьем, как мухобойкой. Делай выпады острием.

      Самбист больше переживал не из-за того, что брат не сможет дать отпор. Конечно, Антон был до смерти напуган. Но он все еще себя контролировал.