Сергей Дягилев. «Русские сезоны» навсегда. Шенг Схейен

предпринимательской деятельности в этот период известно только то, что он вложил деньги в строительство какой-то «электрической фабрики» в окрестностях Санкт-Петербурга¹⁴. Так или иначе, он намеревался ежегодно откладывать сумму в три-четыре тысячи рублей на приобретение предметов искусства¹⁵.

      Вскоре его пробудившаяся страсть к изобразительному искусству вышла за рамки задачи оформления собственного жилища – Дягилев решил сделать свои приобретения достоянием зрителей. Никто не мог ему в этом помочь лучше, чем Александр Бенуа, и Сергей снова стал налаживать свою дружбу с ним. Эти юноши, пока еще студенты, но уже очень увлеченные построением своей будущей карьеры, оба на пороге славы, в эти годы сильно сблизились. Две диаметрально противоположные личности объединились на почве общих интересов. Дягилев без конца спрашивал советов, а Бенуа упивался своей любимой ролью ментора и педагога. Под влиянием Бенуа Дягилев быстро разочаровался в своих ранних приобретениях и решил поехать за границу на поиски работ западных художников. Заручившись рекомендацией Бенуа, он во время своего третьего визита в Венецию встретился с художником Мариано Фортуни, испанцем по происхождению. Этот удивительный живописец, художник по тканям, фотограф, театральный оформитель и новатор в работе со светом, был не только ровесником Дягилева, но также не уступал ему в широте художественных интересов, в решительности и предприимчивости. Ко всему прочему, Фортуни, разумеется, был убежденным поклонником Вагнера и хорошо знал его музыку. Этот человек стал первым по-настоящему близким другом Дягилева в Венеции.

      Однако главной целью его путешествия теперь была Германия. С помощью приятеля Бенуа Ганса фон Бартельса Дягилев знакомится в Мюнхене с королем мюнхенского артистического мира Францем фон Ленбахом и даже покупает у него три картины. Проявив настойчивость, он добивается в Берлине встречи с Адольфом фон Менцелем. У него он также покупает две акварели. В письме из Антверпена он описывает супругам Бенуа свои новые впечатления и приобретения:

      «Давно собираюсь написать Вам два слова, чтобы напомнить о себе, но так и не смог собраться написать что-либо толковое, во-первых, оттого что времени мало, ибо, осмотрев 24 музея (sic!) и перебывав в atelier[74] у 14 художников, нелегко высказать всю квинтэссенцию собранных впечатлений. А потому я и оставляю до нашего свидания и обильных бесед некоторые, быть может, интересные вопросы в области искусств, на которые мне пришлось натолкнуться в течение столь категоричной практики за последний месяц.

      Заявляю, что в будущую зиму отдаюсь в руки Шуры и торжественно делаю его смотрителем и заведующим музеем Serge Diaguileff. Дело, кажется, пойдет не на шутку, и, быть может, в несколько лет мы совместно и смастерим что-нибудь порядочное, так как фундамент заложен солидный, впрочем… остальное молчание. Храню все свои приобретения в тайне, чтобы не умалять эффекта»¹⁶.

      Он привозит в Петербург не только работы фон Ленбаха и Менцеля, но также

74

Мастерская (фр.).