Шелковый шнурок. Владимир Малик

у тебя есть какая-либо просьба, Златка? Говори, и твое желание будет сразу же исполнено, – тихо произнес Кара-Мустафа.

      – Нет.

      – Если появится, скажи Фатиме. Она доставит тебе все, что ты пожелаешь… Поверь мне, великий визирь, перед которым трепещут многие народы и державы, рад лишний раз увидеть тебя, райский цветок, и удовлетворить самое трудноисполнимое твое желание!

      Последние слова Кара-Мустафа произнес с искренним чувством. Но ответ Златки был сдержан:

      – Благодарю. Мне ничего не нужно.

      Кара-Мустафа взглянул на нее и, не прощаясь, медленно вышел из комнаты.

      Златка продолжала молча стоять, словно ожидая, что великий визирь может вернуться. Но его шаги, глухо отдаваясь под высокими сводами, затихали вдали. И когда их совсем не стало слышно, девушка сразу как-то увяла, плечи ее опустились, из груди вырвался тяжелый стон. Она протянула перед собой руки и в отчаянии воскликнула:

      – Арсен! Любимый мой! Пропаду я здесь, навеки пропаду!..

      И, забившись в глухих рыданиях, бросилась ничком на покрытую мягким ярким ковром тахту.

      5

      В Эйюб, усадьбу великого визиря, отряд янычар Сафар-бея, – как вновь начал называть себя Ненко, – прибыл в полдень и расположился на внешнем дворе. Оставив возле повозок с военным снаряжением, казной гетмана и возле самого гетмана небольшую охрану, голодные янычары кинулись к кухне, чтобы чем-нибудь поживиться.

      Сафар-бей и Арсен, отряхнув с себя дорожную пыль и умывшись прохладной водой из колодца, направились к покоям великого визиря.

      Арсен не был уверен, что ему следует появляться перед Кара-Мустафой, но Сафар-бей настоял.

      – Нужно узаконить твое пребывание в моем отряде. И лучше всего, если это сделает сам Кара-Мустафа.

      – А если нам это не удастся?

      – Ну и что? Одно то, что ты был на приеме у великого визиря, поднимет тебя в глазах янычар и свиты визиря так высоко, что никому и в голову не придет спросить когда-нибудь, кто ты и откуда.

      – Вдруг он узнает меня и вспомнит, что это я под Чигирином читал ему письмо Сирко?

      – Это было так давно, – возразил Сафар-бей. – Неужели ты думаешь, что он помнит какого-то там казака-уруса? Перед ним каждый день проходят десятки, если не сотни, новых лиц… Он, скорее, вспомнит нашу с ним встречу в Каменце. А это будет только к лучшему.

      – Может, ты и прав, – тяжело вздохнув, согласился Арсен. – Не думай, что я боюсь… Чувствует мое сердце, что наша Златка где-то здесь… Совсем близко… И теперь, когда мы добрались сюда, чтобы вызволить ее, было бы совсем некстати попасть впросак.

      – Я с тобой согласен. Будем надеяться на лучшее. Об одном хочу напомнить и предостеречь тебя…

      – О чем?

      – Забудь здесь мое настоящее имя. Даже находясь наедине со мной, не называй меня Ненко. Такая оплошность может оказаться для нас роковой. Зови Сафар-беем!

      Арсен невесело улыбнулся:

      – Понял, Сафар-бей. Буду помнить.

      – Вот и хорошо. А теперь – идем!..

      Они открыли