Вычеркнутая из жизни. Альбина Нури

сходство с цыпленком, горестно подрагивал. Марик погладил ее по мягонькой макушке, стиснул зубы и вышел. Направился к Зверевой разбираться.

      Все онемели, точно зная, что, если б дело касалось лично его, Марик ни за что не стал бы связываться. Не известно, что происходило в кабинете у главбуха, но она – невиданное дело! – через пятнадцать минут позвонила Оленьке и пробурчала что-то вроде «не хотела обидеть». Альберт и Кира с той поры еще больше зауважали Марика. Оленька сильнее влюбилась (хотя куда уж больше?), а сам герой в следующем месяце по надуманному поводу остался без премии. Вот такая бухгалтерская месть. Оленька попыталась отдать ему свои деньги, но он так сердито на нее глянул, что она умолкла на полуслове и снова приготовилась заплакать. От восторга и обожания. Марик сделался для нее не просто любимым человеком, но приобрел статус божества.

      Сейчас Кира сидела и смотрела на Олю и Альберта. Что она могла им сказать? Только солгать.

      – Все нормально. Желудок схватило. Сейчас таблетку выпью, и пройдет.

      – Точно? – хором спросили ребята.

      Кира рассмеялась этой синхронности:

      – Да точно, точно! Идите, наешьтесь там за троих.

      – Тебе ничего не взять? – уже с порога крикнул Альберт.

      – Не надо! – отказалась Кира, но сразу же передумала: – Хотя шоколадку все же купите. С орешками. Потом деньги отдам.

      Кира осталась одна и вернулась к прерванному занятию. Требовалось узнать, как выглядит муж сестры, тот ли это человек, которого она знала. Кира зашла на свою страницу «ВКонтакте». Открыла фотоальбом «Моя семья». Вот Ирина, Катька, Анечка и Игорь, который почему-то оказался Валерой. Все выглядят совершенно так, как и должны. Хоть это радует. И все же – что происходит? Кира не имела ни малейшего понятия. Оставалось сделать вид, что ничего особенного. И попытаться жить как жила.

      Глава 5

      Вплоть до конца ноября больше ничего странного не происходило. Обувь не меняла цвета, а окружающие – имен и лиц. Очередной удар настиг Киру в последний день осени, когда она уже немного успокоилась, стала забывать о непонятных случаях и даже Игоря называла Валерой без запинки.

      Утром тридцатого ноября они с Сашей сидели на кухне, завтракали. Саша пил кофе с творожниками и шелестел газетой, просматривая ее вполглаза. Кира не любила творожники, делала их только для Саши. Сама она доедала горячий бутерброд с сыром. Бутерброд был вкусный, но жутко калорийный, и Кира мучилась совестью. По-хорошему, надо бы зеленого чаю с сухарем попить – и привет. Но силы воли не хватало. Кира вздохнула и откусила очередной кусок.

      Играло радио. Какая-то Гузель прерывающимся от волнения голоском поздравляла любимого мужа Дамира с днем их свадьбы и просила поставить для него песню «Погода в доме» в исполнении Аллы Пугачевой.

      – А исполнение Ларисы Долиной ей чем не угодило? – удивилась Кира.

      – Ммм? – промычал из-за газеты Саша.

      – Я говорю, чем ей Долина не угодила? Это же ее песня. Я вообще не знала, что Пугачева тоже про погоду поет.

      Саша