Легкомыслие. Ринат Валиуллин

промах. Чем не коррида? Добрее не придумаешь.

      – Давайте Луну. Буду лаять.

      – Кстати, вчера должна была выступить самая большая луна за шестьдесят восемь лет. Я вышла на улицу. Подняла голову на сцену. Облака, как занавес. Больше ничего не видно. Хоть бы кто месяц к небу прибил.

      – Медведицы испугалась. Спряталась. Вы тоже с собакой гуляли?

      – Нет, у меня нет собаки. Сбежала как-то на прогулке, так и не нашли.

      – Грустно.

      – Цена свободы, – паутинка печали на мгновение затянула ее лицо.

      – Мы оба циники.

      – Я от вас заразилась.

      Лас-Бентас

      Горнисты и ударники подали сигнал об окончании первой терции.

      Вместе с ним двадцать семь тысяч зрителей Лас-Бентас застыли в ожидании. Тореро сел на колени прямо напротив ворот, откуда бык вот-вот должен был вырваться, обожженный каленым железом. Тореодор, застыв в позе орла, вскинул руки, в каждой из которых по бандерилье, ждал быка посреди большого круглого пляжа, зажатого в кольцо стен из красного кирпича с изразцами в арабском стиле. Сверху все напоминало мишень, где тореро в самом ее яблочке ждал своей пули.

      Сначала одна бандерилья, затем другая проткнули плоть.

      Наконец, всем принесли бифштекс. Красное густое опьяняющее страстью вино полилось в бокалы, когда вечером вся куадрилья Тино решила отпраздновать победу в одном из баров. Вся команда заняла столик напротив сцены, на которой уже устроили свои разборки в стиле фламенко местные музыканты. Женщина лет тридцати, словно матадор, махала своим платьем перед гитаристом, вызывая его на бой, она рисовала каблучками и костяшками кастаньет сложный узор звуков, чтобы привлечь быка, соблазнить, проникнуть к нему в душу, чтобы ранить затем в самое сердце. Она пела, и голос ее висел, словно дым сигарет в помещении, то затягивался, то, выдохнутый, взмывал вверх, чтобы обрушиться сверху громом, чтобы вновь рассеяться, уступая место гитаре.

      – Непростая штучка эта твоя Виктория.

      Тино не слушал. В этот момент он был на сцене. Он представил, что это герцогиня сейчас танцует перед ним.

      – Проткнешь ее сегодня своей бандерильей? – подтолкнул его в локоть чей-то голос.

      Тино хотел взорваться, но сдержался, увидев пьяное лицо Кики:

      – Да какой там! Я не знаю, что с ней происходит. Вроде все было отлично, а потом какая-то глупая ссора. Теперь близко к себе не подпускает. Подождем. Девушка не бык, к ней нужен особый подход.

      – Ты так считаешь? Пока ты общаешься с ее родителями, с ее собаками, кое-кто уже подошел и напел в уши.

      – Ты о чем? – одним глотком допил вино Тино и резко повернулся к Кики. Говорят, что она спуталась с каким-то гитаристом из Англии.

      – Кто говорит? – Тино схватил его за ворот рубашки.

      – Люди. Может, брешут, – перехватил его руку Кики. Тино отпустил.

      – Надеюсь, – он махнул рукой бармену и без слов попросил у него еще вина. – Надо выпить.

      – Настоящая женщина как коррида. Никогда не знаешь, чем закончится, победой или поражением.

      – Да,