Другой. Наталья Берзина

лицо, проник внутрь и вдруг сменился приятной прохладой. Запахло озоном, лесом, весной. Перед глазами на миг появилось суровое мужское лицо. Темнота обрушилась словно удар.

      За воротами его схватили. Он объяснял, убеждал, упрашивал, но пыточная уже ждала его. Два дня и две ночи, мучений. Плети, дыба и снова плети, клещи рвали его уже потерявшее чувствительность тело, но воин упорно стоял на своём. Лишь утром третьего дня тцарь поверил, остановил, разматывающего в очередной раз измочаленную плеть, палача.

      – Верю! Лекаря ему. Баню. Девок. Чтобы к завтрашнему утру здоров был, – отрывисто бросил тцарь Золтан и вышел из камеры пыток.

      – Чего зря тянул? – пробасил палач, пожимая широченными обвислыми плечами, когда за тцаром закрылась тяжёлая дверь.

      Развязав путы, он, крякнув, взвалил на плечо едва живого Воина и, задевая его окровавленным телом о каменные стены, понёс во двор. Бросив под навес, неспешно, покачиваясь на коротких кривых ногах, отправился за лекарем. Присланные девки, осторожно перекатили Воина на расстеленное полотно и вчетвером, перекашиваясь от натуги, понесли в баню. Пришедший лекарь осмотрел его и, убедившись, что кости целы, а мясо нарастёт, удалился. Уложив истерзанное тело на полок, девки принялись стирать кровавое месиво пучками лечебных трав, размоченных в горячей воде. На открытые раны прикладывали целебные бальзамы, отогревали, оглаживали израненного воина своими мягкими телами. Здесь же в жарко натопленной бане кормили его, ласкали. Воин быстро приходил в себя под их нежными, но крепкими руками. Да и девки откровенно радовались, что им попался такой великолепный образчик мужской породы. Уснули они все вместе, прямо в бане усталые, но весьма довольные. Воин очень быстро восстановил силы.

      Утром ему принесли одежду, самую большую, какую нашли, отвели к тцару. Тот его принял у себя, в палате, за накрытым столом.

      – Ты говоришь, что Барбус можно отстоять? – грозно глянул Золтан.

      – Да, не только возможно, но необходимо, – ответил воин. – У тебя тцар, есть для этого всё необходимое. Да, не скрою, павших будет много, но ни тебя, ни твоих наследников не станут больше тревожить правители Куявии.

      – Ты говоришь так, словно уже стал моим главным военачальником. Забываешься, не таким как ты я приказывал рубить головы.

      – Согласен с тобой тцар, пока голова моя немногого стоит, но пара крепких рук умеющих держать секиру или меч лишними для тебя не будут.

      – Вот и поживёшь тогда до победы, а дальше посмотрю, что с тобой делать. Ты слишком наглый, ведёшь себя так, будто ровня мне. Я, да будет тебе известно, из рода самого Панаса.

      – Мне это известно, тцар. Позволь мне пока изложить тебе наш план.

      Выйдя из палаты, Воин уже как полноправный ратник отправился в оружейную. Как ни странно, но там заправлял его недавний знакомый, всё тот же палач, истязавший его двое суток подряд. Хмуро взглянув на вошедшего, он пробурчал:

      – Чего ещё?