Все пишут книги на коленках. Игорь Сотников

сказав: «Возьмите, я его случайно нашёл».

      Теперь уже замолчал Грег, обдумывая что-то своё. Что на этот раз привело в нетерпение Алекса, который в свою очередь повторил слова Грега.

      – Ну, и что дальше?

      – А что дальше? Ну, тут есть разные варианты развития, которые зависят от твоего, как автора рассказа, ответственного взгляда на жизнь. Ты можешь быть большим реалистом и показать всю серость жизни с ее яркими красками, которые еще больше серят эту жизнь, или же быть большим оптимистом и нарисовать сказку в стиле Золушки. В результате чего можешь спасти эту кондукторшу, правда, при этом ложными представлениями о жизни можешь загубить не одну впечатлительную девичью душу, – заявил Грег.

      – А ты, значит, реалист? – жестко заявил Алекс.

      – Скажу так, циничный оптимист. Ну а ты, я как понимаю, у нас неисправимый сказочник? – не менее жестко заявил Грег.

      – Знаешь, что? – многозначительно заявил Алекс, который, может быть, и не хотел так говорить, да и в принципе не совсем знал, что он такого особенного знал, но инерция разговора затянула его, и ему автоматически пришлось выступить с таким угрожающим заявлением. После которого, оппоненты, очевидно, должны были бы с ужасом припасть к ногам того высшего существа, обладающего неким высшим знанием, которым они, по всей видимости, не обладают. А разве кому-то хочется прослыть невеждой? И ведь попробуй ответить на это «знаешь, что?». Правда, находятся весьма информированные особы, которые, к твоему изумлению, находят, что ответить на этот многозначительный вопрос, встречно вопрошая тебя: «ну, и что?», а это, в свою очередь, уже своей многогранностью ставит тебя в тупик. После чего тебе ничего не остается делать, как обратится за помощью к более существенным доказательствам своего исключительного положения, а именно, к кулакам, которые иногда имеют более существенную доказательную базу, аргументируя свои ответы изящными хуками и апперкотами.

      – Слушай, так Герман-ик у нас получается, тоже стал своего рода жертвой, – сказал Грег, всегда умевший разрядить обстановку.

      – А разве злые люди, не жертвы своих страстей? – с облегчением ответил Алекс.

      – Неужели злоба первична? Да ни в какой степени. Ведь это всего лишь сигнал для тебя, что у тебя в душе не все в порядке. Это как физическая боль, служащая для твоего организма определителем заболевания. Так и злоба действует по тому же принципу, требуя твоего вмешательства для разрешения душевных проблем.

      – Ну, Герман-ик скорее не злобен, а просто несколько усерден при достижении своих целей, – предположил Грег.

      – Ну, и флаг ему в руки, – заявил Алекс, показывая своим видом, что он, в принципе, готов идти домой. Грег собрался было идти, но тут, что-то вспомнив, заговорил.

      – Слушай, я хотел ещё сказать насчёт развития сюжета, – произнес Грег, беря за локоть Алекса, чем заставил того немного поколебаться в решении идти на выход.

      – Что