Влечение. Елена Усачева

манекенщицы – высокая, тоненькая, с копной светлых вьющихся волос, с надменным выражением лица. Оба они были одеты во что-то черное, но я одежду не очень хорошо разглядела.

      – Das wird dir noch leid tun![2] – Голос девушки был таким же холодным, как и ее красота.

      – Du weißt doch, um Mitleid zu haben braucht man Emotionen[3].

      Его бархатный голос заставил мое сердце учащенно биться. Да что же такое со мной происходит-то!

      – Wenn alles passiert, wirst du erfahren, was Emotionen sind[4], – жестко ответила девушка.

      О том, что они ругались, можно было догадаться и без перевода.

      Пианист повернул голову. Его взгляд мазнул по мне, а потом перешел на лицо девушки.

      Я почувствовала странный холод. Как будто меня сейчас сравнили с этой красавицей. Сравнили и дали понять, что я даже рядом с ней стоять не могу. Что ее место на пьедестале, а мое на кухне. Что я права не имею ходить по одной земле с ней. Что…

      – Verdammt![5] – пробормотал пианист и шагнул со своей спутницей в темноту.

      В горле неожиданно запершило.

      Они уходили. И словно подчиняясь их неземной красоте, над ними загорались не работавшие до того фонари.

      Около последнего столба пара остановилась. Видимо, девушка в чем-то убеждала нашего нового жильца. Потом она вскинула руку и резко ударила пианиста по лицу ладонью.

      Пощечина хлопком взорвалась в тишине. Второй замах он успел перехватить.

      Что произошло дальше, я не видела. Быстро отвернулась и пошла прочь. Словно только что у меня на глазах произошло нечто неприличное.

      Как она могла? Как она могла даже подумать, чтобы ударить по такому красивому лицу! Да кто она вообще такая? Как смеет рядом с ним находиться?

      Если бы вылезающая из кустов Лерка Маркелова не ругалась так громко, я бы на нее и внимания не обратила, до того была поражена случившимся. Маркелова споткнулась о бортик и сгустком черноты рухнула к моим ногам.

      – Вот ведь! – простонала она, глядя на свои разбитые руки.

      – Лерка, ты чего? – испугалась я за бывшую подругу. Готика, ранимая психика, странные фантазии, близость к потустороннему, жизнь, полная отчаяния и душевной боли… Что там у них еще? Короче, с Маркеловой могло происходить все, что угодно.

      – Ты видела… этих? – Лерка кивнула в сторону кустов, из которых выпала.

      – Ты чего тут делаешь? – рассердилась я. Достала она меня со своими шуточками и загадками.

      – Новенькие из вашего дома – просто улет! Ты с ними уже успела познакомиться? А чего одна? Где Пашка? – Маркелова могла засыпать вопросами Эйфелеву башню. – Хотя видела я его. Топал со своим друганом Витьком в сторону универмага. Поссорились, что ли?

      – Ни с кем я не ссорилась! – Вот уж кого я с Маркеловой не собираюсь обсуждать, так это Колосова. Тем более он меня никогда в жизни не провожал с тренировки.

      – У Малининой только и разговоров,

2

Ты пожалеешь об этом! (нем.)

3

Ты же знаешь, для жалости нужны эмоции (нем.).

4

Когда все случится, ты узнаешь, что такое эмоции (нем.).

5

Проклятие! (нем.)