Любовь под развесистой клюквой. Маргарита Южина

ее новый красивый роман грозил рухнуть не начавшись.

      – А кто вам сказал, что я не ставлю? Девочка участвует в... двух, в трех танцах! С чего вы взяли?

      – А их сколько? – строго спросил Глеб.

      – Всего? Всего... четыре!

      – Семь, – гаденько подсказала Тоня.

      – Ну вот! Семь! Я так и знал! А девочку зажимают! – лозунгами возопил приличный мужчина.

      – Но... но позвольте! – выкручивалась, как могла, несчастная Лаура. – Госпожа Архипова сдала деньги только на три!

      – На пять, – снова влезла Тоня.

      – Неужели?! – всплеснула руками учительница. – Значит, я просмотрела?! Какая недоработка! Я немедленно все исправлю, и завтра же Арина будет работать с... да черт с ним, с пятью танцами!

      – А почему не со всеми? – наседал Землянин.

      Тут уж Лаура не выдержала:

      – Вы сами-то эту девочку видели? – устало спросила она. – Это ж не девочка, это... это дирижабль!

      – Не смейте обижать моего ребенка! – взвизгнула Тоня.

      – Правде надо смотреть в лицо! – сурово парировала Лаура Петровна.

      – Но вы ж и сама корова, а ведь ничего, танцуете, – наивно заморгал глазами Глеб.

      – Я не могу ее на семь, – обиженно поджала губы Лаура. – Остальные два танца мы готовим для администрации края.

      – Вот и чудесно! – обрадовался Глеб. – Нашим «отцам» будет приятно видеть, что у нас в городе дети растут здоровыми и упитанными. Разве нет? Ну же... простите, как вас называть?

      – Лаура Пе... Да зовите просто Лаурой, – окончательно растаяла женщина и улыбнулась, играя глазками. – Я что-нибудь придумаю.

      – Отлично, – поднялся Глеб.

      – А мы вас довезем до дома! – в избытке благодарности воскликнула Тоня. – Правда, Глеб?

      – Конечно, дорогая, – кисло улыбнулся тот и, ухватив Тоню за руку, устремился к выходу.

      В машине Лаура не умолкала. Сев на переднее сиденье, она то и дело поворачивала к себе зеркало заднего вида и поправляла прическу. Обращалась кокетливая дама исключительно к водителю, напрочь забыв о Тоне. Но та особенно и не расстраивалась, сегодня она замечательно решила основной вопрос – Аришкин. Теперь дочь сможет танцевать не только на репетициях. И Гена порадуется.

      – Меня завезите, – попросила Тоня. – А потом дальше езжайте.

      Глеб засопел, но спорить не стал, и через десять минут машина остановилась возле Тониного подъезда.

      – Тоня, я тебя провожу, – выскочил из салона Глеб, выхватывая из ее рук пакеты.

      – Не надо, я сама... – пыталась сопротивляться та, но он так на нее взглянул, что Тоня примолкла.

      – Что значит «не надо»?! – ворчал Глеб Сергеевич, таща по лестнице пакеты с дынями и арбузом. – Мы ж решили – я любовник! Ну и куда сама с этими мешками?

      – Но... она ж сдалась, значит, можно уже и не любовниками, – лопотала Тоня. – И потом, мне кажется, она хотела, чтобы вы за ней ухаживали. А не за мной.

      – А я, выходит, такой вертопрах, да? Меняю своих дам, как бумажные салфетки! Замеча-а-ательно!

      – Да что вам менять-то? Довезете