Любовь под развесистой клюквой. Маргарита Южина

мне больнее было. Вот и получается, что в нашей сегодняшней истории не виноваты ни я, ни вы.

      – Да уж... – медленно проговорила Тоня. – Это, значит, я по ее веселой прихоти полдня потеряла?

      Глеб Сергеевич опять почувствовал себя неуютно.

      – Как же мне вас... успокоить? Хотите, я вам денег дам? У меня есть. Или в ресторан вас свожу. Или... черт. Ну что сделать-то?

      – А знаете что, – вдруг блеснули глаза у Тони, – сходите со мной сейчас, а?

      – Потанцевать, что ли? – вытаращился водитель.

      – Нет, – быстро заговорила Тоня, одержимая только что возникшей в ее голове идеей. – Там, знаете, что нужно? Вот у меня дочь, она... она толстенькая, конечно, но ужасно хорошая! И танцует красиво, я сама видела, она мне каждый вечер дома пляшет. А ее в танцы не ставят! И ведь нам не надо на большую сцену! Просто на обычные концерты, ко Дню металлурга, к примеру. Или там на День города. Почему б Аришку не выпустить? Пусть бы пробежалась, потопала!

      – Действительно.

      – Ну вот! А ее не выпускают! А мы даже деньги заплатили!

      – И что мне надо сделать? – недоумевающе уставился на пассажирку Глеб.

      – Почти ничего! Прийти сейчас, и... вы с ней только поговорите, с Лахудрой! Ну и знаете, говорите, а сами так глазками подмигивайте, улыбайтесь, вздыхайте! Лахудра – она женщина одинокая, ей станет приятно, и она... Кстати, ее и можете сводить в ресторан!

      – Ну, чего уж я... с лахудрой-то в ресторан? – заартачился Глеб. – Я вас звал.

      – Так мне ж некогда, а она... ну, если не в ресторан, тогда хоть так поговорите. Понимаете, она отчего-то всегда к мужчинам благосклоннее относится, нежели к нам, женщинам.

      – И почему такая несправедливость? – шутливо вздохнул Глеб. – Ну что ж, схожу. Только объясните, куда.

      – Да я с вами пойду! Вы только рядом постоите, да глазами того... постреляете, ну, может, несколько слов скажете, – замахала руками Тоня.

      Как она и предполагала, появление достойного мужчины в танцевальном зале привело Лахудру в состояние благосклонности. Учительница танцев немедленно расцвела в милейшей улыбке, отклячила поясницу и поплыла навстречу пришедшим.

      – Антонина И-и-и-горевна! – точно родной сестре, обрадовалась дама Тоне. – Где ж вы так задержались? А я жду-жду...

      При этом на саму Антонину Игоревну учительница даже не смотрела, зато глаз не сводила с неизвестного гостя.

      – Пройдемте в кресла! – красиво изогнула руку вороньим крылом Лаура Петровна. – Там мы сможем спокойно побеседовать.

      Они уселись, и Лахудра добросовестно изобразила живейший интерес:

      – О чем вы хотели поговорить со мной, Антонина Игоревна?

      – Об Арише, – с готовностью начала Тоня.

      – Да, – вдруг заговорил Землянин. – Мы с Антониной... с Тоней очень волнуемся, отчего нашу девочку не пускают в свет?!

      – На концерты! – забывшись, ткнула его в бок Тоня.

      – Ну да, и туда тоже, – не теряя важности, кивнул Землянин. – Почему так?

      – А... простите, вы не назвались, –