Клуб Мефисто. Тесс Герритсен

на это! – обратился он к ней по-итальянски. – Только что принесли. Прислал один коллекционер из Израиля.

      Они оба были до того возбуждены, что даже не обратили внимания на ее опоздание. Она положила рюкзак на пол, рядом со своим столом, и направилась к ним мимо антикварного столика и дубовой монастырской скамьи. Мимо римского саркофага, служившего теперь, к их стыду, заурядным хранилищем для разных папок. Она перешагнула через вскрытую упаковочную клеть, откуда на пол просыпалась упаковочная же стружка, и взглянула на то, что лежало у Джорджо на столе. Это был кусок резного мрамора – вероятно, осколок какой-нибудь древней постройки. На двух прилегающих поверхностях мрамора она разглядела патину, тончайший налет времени, образовавшийся под действием ветра, дождя и солнца. «Угловой камень», – решила она.

      Юный Паоло снял с головы лупу, взъерошив волосы. Со своей широкой улыбкой, больше похожей на оскал, и торчащими в форме острых звериных ушей пучками волос, он вполне мог бы сойти за одного из тех легендарных сиенских оборотней, пусть даже совершенно безобидных и притом довольно симпатичных. В душе у Паоло, как и у его отца, не было ни грамма жестокости, и Лили могла бы запросто в него влюбиться, если б не страх сделать его несчастным, что было неизбежно.

      – Думаю, тебе это понравится, – сказал он, протягивая ей лупу. – Это как раз то, что тебя всегда интересует.

      Лили склонилась над угловым камнем и принялась рассматривать вырезанную на мраморе человекообразную фигурку. Та стояла прямо, в юбке на поясе и с браслетами на ногах. Только голова у нее была не человеческая. Лили нацепила на голову лупу и наклонилась пониже. Теперь в увеличительное стекло ей стали видны все детали, и от этого ее вдруг бросило в дрожь. Она ясно увидела собачьи клыки и когтистые пальцы. И рога.

      Она выпрямилась, в горле у нее пересохло, голос сделался странно отчужденным.

      – Коллекционер из Израиля, говоришь?

      Джорджо кивнул, снял с головы лупу – и превратился в Паоло, только постаревшего и облысевшего. Те же карие глаза, только тронутые морщинками в уголках.

      – Какой-то новенький. Поэтому мы и не уверены в подлинности этой вещи. Непонятно, можно ли ему доверять.

      – И как же он прислал нам этот фрагмент?

      Джорджо пожал плечами:

      – Только сегодня пришел в упаковочной клети. Вот и все, что я знаю.

      – Он что, хочет его продать?

      – Нет, просит оценить, и все. Ну, что скажешь?

      Она провела пальцем по патине. И снова почувствовала холод, исходивший от камня и проникавший ей под кожу.

      – Он сообщил, откуда это у него?

      Джорджо потянулся к пачке бумаг.

      – Говорит, купил восемь лет назад в Тегеране. Думаю, вывез контрабандой. – Он снова пожал плечами и подмигнул. – Но нам-то что за дело, а?

      – Из Персии, – проговорила она. – Это Ахриман.

      – А что такое Ахриман? – спросил Паоло.

      – Не что, а кто. В древней Персии Ахриман считался