Волчьи законы тайги. Владимир Колычев

был похож на дембеля. Непринужденный, раскованный, те же джинсы и футболка шли ему так, будто он в них родился.

      – Ничего, братишка! Нам еще ехать и ехать! Весь поезд обойдем, а подруг себе нароем!.. Вот Данила нам скажет, где тут у нас рыбные места.

      – Не знаю, не искал.

      – Ты что, монах?

      – Нет, но не озабочен.

      – А мы, брат, озабочены. Как говорится, все, что движется...

      – Ты это, будь осторожен, ладно? А то ведь поезд тоже движется, как бы не перепутал чего...

      – Ты не так понял, – насупился Тимоха. – Мы все, что в поезде... Степа, объясни человеку!

      Верзила сел напротив Данилы, уперся ладонями в широко разведенные колени, выставил вперед локти. В упор посмотрел на него.

      – А чего тут объяснять? Он все понимает. И выпьет с нами за знакомство, да ведь, Данила?

      – Извини, но я не пью.

      – Не пью, не курю, баб не... Ну, ты в натуре! – оскалился Тимоха.

      – Ну почему не курю? Курю. А пить нельзя...

      – Болеешь?

      – Ты меня не трогай, ладно? – Данила лег на спину, забросил руки за голову. – А то ведь я и разозлиться могу.

      – Ух, мы какие! – пренебрежительно протянул Тимоха.

      И тут же выдал ту же самую фразу, но уже другим, восторженно-заигрывающим тоном. И виной тому была юная и симпатичная шатенка, заглянувшая к ним купе.

      – У меня четырнадцатое место, – звонкой капелью прозвучал ее сочный, с нежной хрипотцой голосок.

      Невысокая, худенькая, но не сказать, что хрупкая. «Мокрая химия» на голове, высокие, тонко выщипанные брови, крупные светло-серые глаза, того же примерно цвета глянец на красивых полноватых губах. Изящный носик портила небольшая сережка в ноздре. Точно такая жемчужинка торчала из пупка. Короткий топик с бородатым ликом Че Гевары, предельно низко посаженные джинсы с рваниной на коленях. На плече розовый кожаный рюкзачок.

      – А у меня тринадцатое! – вскочив со своего места, нахально улыбнулся Тимоха.

      И, запанибратски обняв за талию, пропустил мимо себя к столу. Рюкзак девушка бросила на полку, которую освободил чернявый. Но, как оказалось, сделал он это не для нее.

      – Смотрю на тебя, красавица, и вижу, что мы созданы друг для друга. Ты зайка, а я твой хвостик, ты правая рука, я левая, – Тимоха бодро крутил свою пластинку. Видно, что поднаторел в окучивании женских грядок. – Ты справа должна спать, а я слева...

      Все бы ничего, но спать, по его мнению, девушка должна была на месте Данилы.

      – Да я не против, – пожала она плечами.

      – Жаль, что место занято. Но Данила у нас настоящий джентльмен. Правда, Данила?

      Он мог бы оспорить это мнение, но выяснять отношения в присутствии девушки не хотелось. Да и вообще, проблемы ему совершенно не нужны. Что бы ни случилось, нужно сохранять спокойствие. А на рожон лезть и вовсе противопоказано.

      Данила молча поднялся, скатал свой матрац вместе с бельем, забросил его на верхнюю полку слева от двери. Сумку оставил под нижним лежаком: вещей у девушки немного, мешать она ей не будет.

      –