Сдвиг. Алексей Евтушенко

то рано или поздно до Катастрофы добурился бы кто-нибудь другой. Хватало там бурильщиков. Но осадочек все равно остался.

      – И вообще, зачем они Львов захватили в тридцать девятом, а?

      Эти слова Камински, входя в рубку, произнес вслух, сделав вид, что разговаривает сам с собой.

      – Потому что Львов – исконно русский город, – ответил по-русски из кресла старпома старпом Вячеслав Малина. – Привет, Майк.

      – Привет, Слава. С чего это он русский?

      Малина привстал, пожал Камински руку и снова плюхнулся в кресло.

      – С того, что основал его русский князь Данила Галицкий, – ответил он. – Что-то рановато ты сегодня? Еще двадцать минут до твоей вахты.

      – Мало ли кто что основал. Вон Нью-Йорк тоже голландцы основали. А я, может, решил проверить, как ты службу несешь. – Камински уселся в соседнее кресло и забросил ноги в стерильно чистых ботинках на резервный пульт.

      – Н-да, – вздохнул Малина. – И чье нынче Большое Яблоко? Да и Львов… Кстати, раз уж пришел, докладываю. Происшествий нет, все системы в норме, настроение бодрое. Старший помощник капитана многофункционального межпланетного корабля «Секрет» Вячеслав Малина.

      – О’кей. Вот интересно, почему наша скорлупа так называется?

      – Secret?

      – Да. Что за странная фантазия?

      – Что-то раньше ты таких вопросов не задавал.

      – Раньше я как-то не задумывался.

      – А тут, значит, задумался.

      – Неуместная ирония по отношению к начальству ведет к непредсказуемым последствиям.

      – Извините, господин капитан, сэр! Был не прав! Больше не повторится.

      – И все-таки?

      Ответ старпома не заставил себя ждать. У Камински даже создалось впечатление, что приготовил он его заранее. Впрочем, кто его знает, может, и приготовил. С него станется.

      – Думаю, тот, кто называл корабль, был, во-первых, русским, а во-вторых, весьма романтичной натурой. Мы, русские, вообще те еще романтики – пробы ставить негде. Только на первый взгляд это незаметно. Да и на второй тоже. Вот после третьей…

      – Трепач, – буркнул Майк.

      – Зато нескучно. Но он, скорее всего, действительно был русским.

      И старпом вкратце поведал о русском писателе Александре Грине и его повести-феерии «Алые паруса».

      – Шхуна, которой командовал капитан Грей и которую дождалась Ассоль, звалась «Секрет», – закончил старпом.

      – Логично, – чуть подумав, заключил Камински. – Паруса алые, Марс красный… – Он покосился на предплечье, где в светло-желтый рукав комбинезона из меташелка, усиленного углеритовыми нитями, был вшит белый прямоугольник с начертанным на нем алым знаком планеты – кругом с отходящей от него вверх и вправо стрелой – флаг Марсианской республики. Более полувека назад этот флаг в романе «Чужак в чужом краю» описал американский писатель-фантаст Роберт Хайнлайн. А еще через четверть века алый знак Марса на белом прямоугольнике стал официальным флагом