Череп в клубнике и другие тайны Тополиной дачи. Светлана Лаврова

на Северном полюсе, – сказала Максимке Даша. – А Кошмар будто бы белый медведь. Давай сделаем пещеру и все в неё залезем…

      Тем временем на крыльце храпели всё громче, и это мешало маме Оле думать над контрольным вопросом.

      И она постучала в дверь. На крыльце недовольно завозились и поинтересовались:

      – Кто там ночью так тарабанит?

      – Это мы… – обескураженно ответила мама Оля.

      – Ага, мы! Голос и подделать можно, – не поверили снаружи и зевнули. – Я открою, а вы на меня, может, с лопаткой наброситесь.

      Мама Лена, распихав наваленную у двери утварь, откинула крючок с петли. В проёме стоял мужчина. Кровавые лохмотья висели у него на щёках и на лбу. Женщины в ужасе замерли.

      Оглядев поле боя и поскоблив грязной рукой прилипшие и размазанные по лицу ягоды клубники, мужчина грустно констатировал:

      – Во всем доме только один нормальный человек. Вон он. К сожалению, он не принадлежит к семейству Лапшовых.

      Это он сказал про Стаську, которая с закрытыми глазами стояла на лесенке, ведущей с чердака, и выглядела тихо и невинно, а не как остальные – в перьях и томатном соке. Она ещё не вполне проснулась и сказала, не открывая глаз и явно имея в виду папу Мишу:

      – Тебе хвостик отгрызут…

      Потом Стася открыла глаза и тоже пошла дуть на пушинки.

      Пух кружился по комнате, прилипая к облитому соком Ивану, вымазанному ягодой папе, к лохматому Кошмару и ко всем остальным.

      Дашенька, вся пушистая, как зимний зайчик, радостно осмотрела комнату и кивнула папе:

      – Видишь, как здесь весело. Даже ночью. Надо здесь навсегда остаться.

      – Да, – согласился папа Миша. – Только боюсь, я не выживу, если такое веселье с лестницей будет повторяться слишком часто.

      Если вы думаете, что после этого все умылись и улеглись спать, то глубоко ошибаетесь. Потому что тут в посёлке вырубилось электричество. В дачном посёлке «Ромашка» было такое интересное электричество, хронически вырубленное. Мама Лена нашла свечки, и, расставив их вокруг, все принялись собирать пух в целлофановые пакеты. И все, кроме Дашеньки, недоумевали, как в обыкновенной подушке может поместиться столько пуха. А Дашенька недоумевала, почему в подушке один только пух с перьями, а самой птички нету.

      Когда пухом набили пять пакетов, все, кроме Ивана и Саши, поднялись на чердак. Саша искала подсвечник для своей свечи, а Иван развлекался, строя из рук смешные тени. Он перебирал, перебирал пальцами, и вдруг на стенке шкафа появилась странная фигура, напоминающая обезьяну. Вспомнив, с чего всё началось, Иван вздрогнул.

      – Клянись, что не будешь ехидничать, и я тебе что-то расскажу, – сказал он Саше, дунув на свечку. – Лучше утром.

      – Чтоб мне каждую ночь так спалось! – поклялась Саша.

      За окном светила луна. Всё небо было в мелких, как брызги, звёздочках, которые можно было разглядывать, не вставая с топчана.

      Иван, решив проверить, видно ли отсюда дачу на холме, уверенно шагнул к окну.

      Дачный посёлок вздрогнул от очередного жуткого воя. Вопил Иван. Притаившиеся